15 декабря 1913 года в 7 часов вечера докладчик взошел на кафедру перед обширной аудиторией, заполненной генералами и офицерами, собравшимися послушать доклад о только что закончившейся войне. Ему, по собственному его выражению, не хотелось оскандалиться. Однако его выступление было прослушано с большим интересом. Начальник штаба округа благодарил за содержательный доклад и тут же согласился с предложением начальника разведывательного отделения штаба округа С. Г. Лукирского послать Шапошникова во все крупные гарнизоны кавалерийских частей округа для чтения доклада.
Это выступление как бы подводило итог первому году службы офицера Генерального штаба Б. М. Шапошникова. Давая ему оценку, Борис Михайлович писал: «Доволен ли я был своим докладом? Да, доволен. После хорошо прошедших маневров 14-й кавалерийской дивизии под Люблином я теперь завоевывал себе некоторый авторитет в округе и в научных вопросах. Для молодого капитана Генерального штаба, служащего год в Варшавском округе, это был неплохой шаг вперед».
Блестящий аналитик, Шапошников трезво и без всякого самомнения старался объективно анализировать собственную службу с единственной целью — идти все дальше и дальше вперед в своем профессиональном совершенствовании. Только поэтому и смог он достичь столь выдающихся результатов.
Спустя полгода началась первая мировая война. Вместе с 14-й кавалерийской дивизией вступил в нее капитан Шапошников. В ходе войны он сумел приобрести себе репутацию боевого офицера, сочетающего высокую военную грамотность с личным мужеством и храбростью. Уже первые месяцы войны достаточно убедительно это показали: старший адъютант 14-й кавалерийской дивизии капитан Генерального штаба Б. М. Шапошников четырежды был удостоен награждения орденами за боевые отличия. И с полным правом написал впоследствии: «Относительно знания войны — я как-то почувствовал себя крепче на ногах, появилась уверенность в действиях, о чем раньше знал только теоретически, выработались навыки оперативной штабной работы. Говоря по-кавалерийски, я почувствовал себя крепко сидящим в седле».
В августе 1927 года, после двенадцати месяцев обучения на отделении командиров полков стрелково-тактических курсов «Выстрел», я вернулся в Тверь, в свой 143-й полк 48-й стрелковой дивизии. Незадолго перед этим командующим войсками нашего Московского военного округа стал Борис Михайлович Шапошников.
До этого мне уже довелось видеть его. В 1922 году я временно командовал 142-м полком в нашей же дивизии. И вот вскоре после того, как принял полковые дела, стали мы готовиться к сентябрьским маневрам. Предстояло серьезное испытание: это были первые в стране после окончания гражданской войны двусторонние маневры с участием всех родов войск, а также частей ГПУ и ЧОНа. Волновались все мы в полку, волновались и наши шефы — члены Тверского уездного исполнительного комитета. Однако все прошло благополучно, действия полка получили положительную оценку. Маневры состоялись в присутствии главнокомандующего Красной Армии Сергея Сергеевича Каменева и первого помощника начальника штаба РККА Бориса Михайловича Шапошникова.
Теперь, спустя четыре года, наши служебные пути-дороги сошлись поближе. Все мы, старожилы Тверского гарнизона, гордились тем, что служим в столичном военном округе. И потому особенно интересовались боевой биографией своего нового командующего. Имя Шапошникова в ту пору уже было известным в Красной Армии.
Вступив в нее добровольно в 1918 году, Борис Михайлович выполнял ответственную оперативную работу. В мае 1918 года он был назначен в Оперативное управление Высшего военного совета на должность помощника начальника управления. В момент, когда наступил качественно новый этап в его жизни, когда испытывались не столько военные его знания, сколько моральные основы и общественное сознание, он оказался рядом с людьми, которых знал по службе в старой армии: военный руководитель Высшего военного совета М. Д. Бонч-Бруевич, как мы уже знаем, был преподавателем в Академии Генштаба, когда там учился Шапошников, начальник Оперативного управления Н. А. Сулейман был его однокурсником по академии, с помощником Бонч-Бруевича, генералом старой армии С. Г. Лукирским он был знаком по совместной службе в Варшавском военном округе. Все они были военными специалистами высокого класса, но главное — честными людьми, сознательно сделавшими свой выбор и искренне отдававшими свои знания и опыт служению народу.
Несколько месяцев Шапошников служил под началом Н. И. Подвойского в Высшей военной инспекции, затем первым помощником начальника штаба Наркомвоенмора Украины. С августа 1919 года Шапошников был переведен начальником разведывательного управления Полевого штаба Революционного Военного Совета Республики, а с октября стал начальником его Оперативного управления. В это же время он познакомился с М. В. Фрунзе, а в конце 1920 года они вновь встретились на Южном фронте при разработке планов операций против Врангеля. В последующем, проводя в 1924 году реорганизацию центрального аппарата и возглавляя Штаб РККА, М. В. Фрунзе, зная блестящие оперативные способности Б. М. Шапошникова, оставил его своим помощником. Высоко ценили начальника Оперативного управления и такие опытные генштабисты, как главком С. С. Каменев, начальник Полевого штаба РВСР П. П. Лебедев. За активное участие в оперативной работе Полевого штаба, проявленную инициативу и твердое проведение разработанных им лично боевых операций Красной Армии Б. М. Шапошников был награжден в 1921 году орденом Красного Знамени. В приказе РВСР от 14 октября 1921 года отмечалось: