Командир засады выходит на огневую позицию только в случае крайней необходимости. Откуда-нибудь из окопчика или из-за кустарника следит он за полем боя, намечает цели, определяет прицел и лишь после этого садится в танк, и машина выскакивает, чтобы открыть огонь. Прицел поставлен, пушка приблизительно наведена на цель. Сделав три-четыре выстрела, танк задним ходом отползает в укрытие. Долго стоять на позиции нельзя: экипаж станет жертвой прицельного огня.
Из укрытия командиры снова ведут наблюдение и снова выскакивают на позицию, но теперь уже на другую. Так повторяется несколько раз".
После обсуждения этой схемы с командованием бригады Катуков провел совещание с командирами подразделений. Каждому из них уже пришлось иметь дело с противником, значительно превосходящим в танках и авиации. Поэтому схема Катукова оказалась всем близкой и понятной. Она и была положена в основу боевой подготовки бригады.
И теперь Катуков с удовлетворением вспоминал, как инициативно командиры подразделений вели занятия по этой схеме и, подобно ему самому, изощрялись в выборе таких ситуаций, которые требовали от экипажей сметки, быстроты реакции, великолепной выучки.
Катуков неуклонно усложнял задачи боевой учебы.
- Важно уметь действовать не только бригадой в целом. Каждое подразделение, каждый отдельный танк нужно готовить к автономным действиям в отрыве от главных сил, - инструктировал Катуков командиров и тут же предлагал приемы, один сложнее другого, для обучения таким автономным действиям.
Тщательно отрабатывались различные варианты связи и разведки - им Катуков придавал исключительно большое значение.
Вспомнилось и другое: "крушение инструкций", как шутил Бойко. Однажды на совещании комсостава зашла речь (в который уже раз!) об отсутствии тягачей для вытаскивания с поля боя поврежденных танков.
Дынер встал и коротко доложил:
- Не дают и в ближайшее время не обещают.
- Вы что-то не договариваете. - Катуков уловил в голосе Дынера интригующую нотку: так он всегда говорил, когда находил какое-то интересное решение.
- Тридцатьчетверки и КВ могут в случае необходимости заменить тягачи... Проверяли, несколько раз проверяли. Тянут, хорошо тянут.
- Это против инструкции, - с сомнением заговорил Кульвинский.
- А... - Катуков махнул рукой. - Завтра же проведем всесторонние испытания.
Испытания еще раз показали, что тридцатьчетверки и КВ прекрасно справлялись с задачей тягачей.
Той же инструкцией запрещалось десантировать на тридцатьчетверках и других танках пехоту. Между тем война показала высокую эффективность непосредственного и одновременного взаимодействия танков и пехоты.
- А что, если нам попробовать вот так десантировать пехоту, предложил Катуков Бойко, наблюдавшему вместе с ним за возвращавшимся с занятий танком, облепленным сверху пехотинцами.
- Еще раз сокрушим инструкцию, - засмеялся тот. - Я тоже думаю, что десанты на танках возможны.
И вновь занятия усложнились, дополненные отработкой действий танковых десантов. И не было случая, чтобы тридцатьчетверки и КВ, даже на сильно пересеченной местности, не выдерживали дополнительной нагрузки.
23 сентября пришел приказ: срочно погрузить бригаду в эшелоны и прибыть в район Кубинки. И вот она снова в пути.
Катуков встал, подошел к окну, рассматривая проносившийся мимо однообразный пейзаж. Воспоминания как бы разом отхлынули, на смену им пришло другое: теперь Катуков мысленно производил смотр своим силам. Что он имеет? Танковый полк - 49 боевых машин, мотострелковый батальон, зенитно-артиллерийский дивизион - 16 орудий, транспортная и ремонтная роты, другие вспомогательные подразделения. "Маловат кулак, - вздохнул он и тут же озорно отметил: - Мал, да удал!" И в самом деле, техника в бригаде в основном была новой - танки Т-34. Бригада представляла собой сплоченный боевой коллектив, состояла из хорошо подготовленных, имевших боевой опыт бойцов и командиров. В экипажах каждый в случае надобности мог заменить другого. Подразделения были обучены различным видам взаимодействия. А моральный дух личного состава! Кулак действительно получился удалым.
До предела занятый подготовкой бригады к предстоящим боям, Катуков внутренне готовил к ним и самого себя. Все это хорошо: и новая техника, и квалифицированный личный состав, и все то, что дает бригаде боевая учеба. Это, конечно, принесет свои плоды. Но что должен сделать он, Катуков, чтобы умножить эти плоды? Память постоянно сверлили слова Федоренко: "Готовьте бригаду так, чтобы она ни в чем немецкой танковой дивизии не уступала". Что ж, пожалуй, это достигнуто. 4-я танковая бригада, Катуков был уверен в этом, способна потягаться с немецкой танковой дивизией. Но в этом ли дело? Техника внесла много нового в военное искусство. И не все, далеко не все возможности использования техники поняты - война ведь, по сути, только началась.
Сейчас эти мысли вновь овладели его сознанием. Вспомнился недавний разговор с Бойко и Кульвинским. Недовольный медлительностью действий некоторых подразделений на прошедших занятиях, Катуков придирчиво разобрал допущенные ошибки на совещании командиров подразделений.
- Не перехватил ли ты, Михаил Ефимович? - обратился Бойко к Катукову, когда тот отпустил командиров. - В целом-то подразделения действовали неплохо. Если будут так воевать с немцами...
- Немцы нам не пример, - ответил Катуков. - Пока я не видел, чему можно у них поучиться, во всяком случае, в нашем, тактическом масштабе. Ну прут. При таком превосходстве - это дело нехитрое. А где искусство?
- Ну это ты... Твои же слова: "Нельзя недооценивать врага", - возразил Бойко.
- А я и не недооцениваю, Я считаю, что ни мы, ни немцы еще не поняли до конца возможности новой техники, танков в частности. Пока я вижу одно: немецкое командование поняло значение в современной войне массированного применения танков.
- С нашей помощью, - включился в разговор Кульвинский. - Теория массированного применения танков еще задолго до войны выдвинута и обоснована советскими военными теоретиками.
- Выучили на свою голову, - зло буркнул Катуков. - Только недоучились они. Вот будет у нас много машин, тогда посмотрим, что это такое массированное применение танков!