Позже Ромодановского догнала еще одна строгая инструкция из Москвы: не переходить с армией реку Днепр, пока не подоспеет с резервным войском из калмыков и служилых татар князь Каспулат Черкасский, и без него не начинать решающего сражения.
Не позавидуешь полководцу, получившему от своего правительства столь противоречивые инструкции! «Никоторыми мерами» не отдавать Чигирин — и вывести гарнизон, если турки подойдут к городу раньше главных сил русского войска… «Против наступающих неприятелей промысел чинить» — и заниматься дипломатической игрой с великим визирем… Спешить к Чигирину — и не ввязываться в сражения до подхода князя Черкасского… Как все это увязать?
А тут еще с Украины приходят вести, что гетманом не приготовлены в украинских городах запасы для войска, а сам он медлит с походом. Из своего Батурина он выступил с войском только 10 мая 1678 года.
17 мая русские и украинские полки соединились, наконец, в Артополоте. 12 июня воевода и гетман перешли в Лубны. Вперед был выслан корпус генерал-майора Григория Косагова, в котором по одним сведениям насчитывалось около десяти тысяч, по другим — двенадцать тысяч человек. Генералу Косагову поручили важное задание: незаметно переправиться через Днепр и захватить плацдарм на правом берегу, чтобы обеспечить безопасную переправу всей армии. Ромодановский учел уроки прошлогодней кампании, когда Днепр пришлось форсировать с боем, под огнем турецких пушек.
Генерал Косагов вышел к Днепру возле Максимовского монастыря, где уже ждали лодки и плоты. Переправа прошла быстро и беспрепятственно — 21 июня Косагов уже построил укрепленный лагерь на правом берегу Днепра, в одной миле ниже Вороновки, и ждал, когда подойдут главные силы. И только тут выяснилось, что место выбрано крайне неудачно. Большими массами войска двигаться отсюда к Чигирину было очень неудобно, дорогу преграждали леса и болота.
Для того чтобы прояснить общую обстановку, представим себе театр военных действий под Чигирином диаметром примерно пятьдесят верст, ограниченный с севера и востока рекой Днепром, с юга — рекой Тясьмином, с запада — непроходимым «Черным Лесом». Не говоря уже о самом Днепре, река Тясьмин представляла собой серьезное препятствие. Удобные броды находились только у Крылова. Вот сюда-то и предстояло выйти главным силам русско-украинского войска, чтобы затем пройти в Чигирин. От Днепра к бродам вели два пути: от Вороновки, места укрепленного лагеря генерала Косагова, узкая лесная дорога, почти на две трети пролегающая по лесисто-болотистому дефиле и не пригодна дли пушек и обозов; и широкий шлях от Бужинской переправы. Правда, шлях от Бужина запирали крута Стрельникова гора и цепь возвышенностей, на которых мог закрепиться противник, но все же этот путь показался русским воеводам предпочтительней. Генерал Косагову было приказано срочно передвинуться к Бужинской пристани и там обеспечивать переправу главных сил. На все это требовалось время.
В конце июня генерал Косагов с копейным, рейтарским и Козловским пехотным полками закрепился на правом берегу Днепра против Бужинской переправы.
27 июня к Днепру подошли донские казаки, и атаманы Михаил Самарин и Фрол Миняев начали переправу, чтобы подкрепить отряд Косагова. Главные же силы успели к Днепру только 6 июля. К этому времени воинство верховного визиря Мустафы-паши находилось уже под Чигирином.
Надеяться оставалось только на то, что крепость Чигирин сумеет отразить первые приступы турок, а тем временем воевода Ромодановский и Самойлович успеют переправиться через Днепр и придут на помощь осажденным.
Эта надежда подкреплялась реальностью: для усиления гарнизона Чигирина было сделано много. Еще весной в город направили пять стрелецких «приказов» с головами, Севский драгунский полк. Для руководства обороной назначили известного воеводу Ивана Ржевского и военного инженера полковника Патрика Гордона. Они прибыли в город в конце апреля и деятельно занимались подготовкой к обороне. 12 мая в Чигирин вошел Гадячский полк полковника Федора Криницкого, 17 июня — казаки из Нежинского и Лубенского полков, которые тут же были отправлены на земляные работы. Все казаки подчинялись наказному гетману Павлу Животовскому и заняли позиции в «нижнем городе».