В этот день в город и замок попало 973 ядра и 225 бомб…»
Этот день, пожалуй, стал переломным в обороне Чигирина. Гарнизон измучили непрерывные бомбардировки (были дни, когда на город обрушивалось более тысячи ядер и сотни бомб!), минная война, частые приступы. В валах и стенах зияли многочисленные проломы. Оказалось, что у верховного визиря Мустафы-паши достаточно сил, чтобы и сражаться с армией Григория Ромодановского, и штурмовать стены Чигирина. Более того, он готовился к генеральному штурму, которого защитники города могли не выдержать. Все надежды возлагались на быструю помощь извне, от Ромодановского и Самойловича. Их ждали, судя по рассказам перебежчиков и пленных, с часу на час. А когда выяснилось, что воеводы почему-то медлят, боевой дух гарнизона упал. Немаловажную роль в этом сыграла и гибель наместника Ивана Ивановича Ржевского, который пользовался у офицеров и солдат большим доверием и авторитетом. В этом отношении с ним не мог, конечно, сравниться «иноземец» Гордон.
В Чигирине не знали достоверно, что произошло и что происходит на холмистой равнине между городом и рекой Днепром, почему Григорий Ромодановский так долго простоял у днепровского берега, а победив Каплан-пашу, тут же не явился с полками на выручку гарнизона.
Попробуем ответить на эти непростые вопросы.
7
Полки Григория Ромодановского подошли к Днепру 6 июля и немедленно начали переправу. Здесь заранее были приготовлены лодки и большие суда-«байдары», вмещавшие до двухсот человек с оружием. Переправа, по словам современника, проходила «явне и упорне», потому что правый берег надежно прикрывали полки генералов В. Змеева и Г. Косагова. Все же переправа заняла несколько дней, и только 12 июля вся армия с артиллерией, а также сами полководцы Григорий Ромодановский и Иван Самойлович перешли на правый берег Днепра. На левом берегу, у Бужинской переправы, остался для прикрытия сильный отряд полковника Ронаера: полк пехоты и полк казаков. Они «были оставлены охранять переправу и излишние орудия».
Видимо, для турецкого командования решение Ромодановского идти на помощь Чигирину было неожиданным, и ответные действия оно предприняло с большим опозданием. Только 9 июля, когда значительная часть русской армии уже переправилась через Днепр и расположилась укрепленным лагерем на Бужинских полях, из осадного войска была послана десятитысячная крымская конница. 10 июля татары напали на корпус генерала Змеева, прикрывавший левый фланг русской армии, но после кровопролитного боя потерпели поражение и отступили к реке Тясьмину. Лихой наскок татарской конницы не произвел особого впечатления на русских воевод. В тот же день генерал Косагов был послан со своим корпусом сопроводить до Чигирина подкрепление: Ахтырский полк и тысячу казаков-сердюков. Выполнив приказ, Косагов возвратился в русский лагерь. Ромодановский и Самойлович уже «стали обозами», то есть укрепили свои позиции, и были готовы встретить противника.
Между тем к Днепру двигались значительные турецкие силы — более двадцати тысяч янычар и конных спагов. Верховный визирь послал туда и всю крымскую конницу. Предстояло генеральное сражение на Бужинских полях. Турки хотели прижать русские полки к реке и уничтожить.
Первой показалась перед русским лагерем турецкая конница Бекир-паши. 12 июля она атаковала передовые русские посты, оттеснила их к лагерю, но после жестокого боя отступила.
На следующий день, 13 июля, по словам Гордона, «большая часть турецкой и татарской кавалерии показалась в виду христианского лагеря. Тогда бояре и гетман отдали своим армиям приказ выступить и построили их в боевом порядке перед лагерем. Увидев это, турки и татары при сильной стрельбе тотчас же напали на них со всех сторон, но христиане, благодаря сильной стрельбе из пушек и мушкетов, удерживали их на некотором расстоянии».
Наблюдения Гордона во многом разъясняют замысел сражения. Григорий Ромодановский не ограничивался пассивной обороной «обоза», а вывел все полки в «поле» и добивался решающего результата — полного разгрома турецко-татарской армии.
Сражение продолжалось с восьми часов утра до вечера. Пять турецких пашей и крымский хан безуспешно атаковали русских по всему фронту.
Были и опасные моменты. Генерал Змеев, стоявший на левом фланге русского строя, отразил все атаки крымской конницы, но когда на помощь крымцам пришли турецкие янычары и спаги, положение осложнилось. Некоторые роты копейщиков не выдержали натиска, попятились. Пришли в замешательство нестойкие в «прямом бою» дворянские и «жилецкие» конные сотни. Но Ромодановский, предвидя возможность таких ударов, выдвинул в боевые порядки многочисленные пушки. Командующий «нарядом» стольник Семен Грибоедов приказал ударить по атакующей турецкой и крымской коннице из всех орудий. Под градом картечи, свистящими ядрами и оглушительными разрывами гранат вражеская конница дрогнула и откатилась. Тем временем генерал Змеев привел в порядок свои полки и контратаковал. Поддерживая его порыв, перешла в наступление вся русская армия и казачьи полки. Турки побежали.