Видимо, действительно подействовали.
Я замер посреди гостиной, чувствуя, что не дышу, и только спустя секунду понял…что вспомнил что-то более отдаленное от детства.
Сколько лет мне было, когда он это сказал?
Одиннадцать, двенадцать?
Вспомнить трудно, но его голос глубоко врезался в память.
Но я вспомнил, и мне хотелось с кем-нибудь этим поделиться. А как раз поделиться было не с кем.
Даже с ней, потому что она так и не пришла, хоть на часах уже и было без десяти семь.
Подойдя к шкафу, я достал оттуда чёрные брюки и белую рубашку — единственное, что я мог носить и не скукоживаться от каждого движения.
Вопрос о том, зачем мне дали чьи-то вещи, если у меня должны были быть свои, не давал покоя.
Может, я настолько мало зарабатывал, что денег хватало лишь на еду и оплату квартиры?
Нужно быть самым настоящим идиотом, чтобы жить так и даже не пытаться что-то изменить.
Видимо, я и есть идиот.
Зло застегнув пуговицы рубашки, я потянулся к комоду, в котором лежат все мои документы, и достал из конверта очередную сотню. По расчётам, денег, которыми от ответственности откупился парень, затеявший аварию на дороге, должно было хватить на несколько месяцев, но если я продолжу тратить их на брендовые вещи лишь потому, что ткань у них приятная на ощупь, я не протяну и месяца.
— Действительно, а почему бы и нет?! — зло выпалил я, уставившись на кеды у дверей.
Рубашку выбрал, брюки выбрал, а насчёт обуви не подумал, идиот.
Плевать!
Открыв дверь нараспашку, я вышел в тёмный коридор и сразу развернулся, вспомнив, что нужно запереть дверь. А не оставлять её открытой, как в прошлый раз. Я ещё тогда удивился заблудшему рыжему коту, который по хозяйский разместился на чистом постельном белье двуспальной кровати.
Щелчок.
Сбегаю по лестнице вниз и оказываюсь на улице, где небо заметно приобретает синий оттенок, усеиваясь яркими тенями когда-то существовавших звезд.
Развернувшись влево, иду прямо по улице и останавливаюсь у магазинчика с живыми цветами.
Это идиотская идея!
Разглядываю букет за букетом, остановившись на цветках в горшках.
Однозначно. Самая наитупейшая идея!
— Прошу прощения…
Нихрена не нормальная идея!
…могу я приобрести этот прелестный комнатный жасмин? — интересуюсь я.
Девушка смущенно заулыбалась и быстро кивнула, принимаясь упаковывать столь странный и приятно пахнущий цветок.
Почему именно он?
Возможно потому, что его запах был похож на её духи.
Всё ещё самая тупая идея за всю мою…новую жизнь.
Протягиваю купюру взамен на цветок и отмахиваюсь от сдачи, направляясь обратно в пустующую квартиру.
***
— Спасибо, — улыбнулась я Гэвину и протянула руки за кружкой зеленого чая.
Кивнув, он присаживается рядом со мной
— Что нового? — интересуется Гэвин.
— Пришлось соврать Чарльзу. Сказала, что я вчера была у него.
— Он не спрашивал, почему ты не зашла?
Я качаю головой.
Гэвин устраивается поудобней за стойкой и устремляет взгляд на экран ноутбука, на котором я пытаюсь перемотать запись с камер видеонаблюдения.
Наблюдая за временем, останавливаюсь на седьмом часу вечера, где отчетливо видно, как открывается входная дверь и выходит Уэльс. Некоторое время он стоит на месте, а затем будто что-то вспомнив, разворачивается и запирает дверь.
Болван.
Я отпиваю немного чая, смакуя приятный вкус, и наблюдаю за ускользающим временем на экране.
Буквально через десять минут он возвращается. В коридоре стало ещё темнее, поэтому разглядеть, что именно он несёт в руках становится сложно.
— Надеюсь, что это продукты, — слышу я голос Гэвина. — Не в оружейный ведь он решил заскочить? — он поворачивается ко мне и пытается отыскать ответ в моих глазах.
— Для начала ему нужно получить лицензию, — отпив немного чая, отвечаю я.
— А что, если он уже…получил?
Я хмурюсь.
— Гэв, с твоими способностями всё драматизировать тебе нужно писать пьесы, — улыбаюсь я.
«— Вы не пробовали стать писателем, мисс Прайс?
Я отрицательно качаю головой.
— Зря, — его голос перешёл на шёпот. — Фантазерка вы та ещё.»
От подобных воспоминаний по всему телу пробежался холодок.
— Смотри! — Гэвин тычет в экран ноутбука, когда время доходит до половины первого ночи.
Я ставлю кружку на стол и щурю глаза, пытаясь разобрать, что происходит у входной двери Уэльса. На несколько мгновений мне кажется, что это конец: его нашли. Но нет.
Он выходит в коридор в одних брюках и словно кого-то зазывает.
Мы с Гэвином переглядываемся и снова устремляем внимание на экран.
Я замечаю в темноте два светящихся глаза, медленно направлявшихся в сторону Уэльса. Затем прихожу к такому выводу: это всего лишь бродячий кот, зачем-то ему понадобившийся.
Остин поднимает его на руки, неуверенно гладит и возвращается в квартиру, оставив нас с Гэвином в полном недоумении.
— Что это было? — он нахмурился.
— Что-то сверх моего понимания, — пробормотала я, осушив кружку с чаем.
Напарник спрыгнул со стула и, забрав использованную посуду, скрылся в недрах кухни.
Я во второй раз перемотала время на семь часов вечера, пытаясь разглядеть предмет, с которым вернулся Уэльс со своей короткой прогулки, но успела лишь отметить то, что кеды никак не вписывались к его классическому одеянию.
Зачем ему понадобился кот?
Для компании?
Ох, черт!
— Гэв, нужно срочно возвращаться в город! — кричу я, подрываясь со стула.
— Что? Что случилось? Его похитили? — в одной руке Гэвина была тарелка, в другой — губка.
— Нет, — выдохнула я. — Губер! Я совсем забыла про щенка!
Несколько секунд, и до Гэвина наконец-то доходит, о ком речь.
Мысль о том, что щенок почти двое суток один дома, и, возможно, разворотил добрую половину моей квартиры, приводит меня в ужас.
Нужно срочно возвращаться домой.
***
— Хренов цветок, ты сейчас же отправишься в мусорное ведро, — зло выпалил я, в который раз пытаясь отмахнуться от его настырного запаха.
Наверное, больше всего раздражал не сам цветок, а его аромат, напоминающий о ней и её нечастом присутствии здесь.
Я подрываюсь с дивана в гостиной и хватаю горшок двумя руками, направляясь на кухню.
Нечаянно наступаю на хвост рыжего кота, который расположился в проходе и слышу вслед тысячу упреков в виде кошачьего ора.
— Мы с тобой друзья, но не настолько близкие, что ты можешь повышать на меня голос, — зло ответил я ему, открыв шкафчик, где находилось мусорное ведро.
Руки нависли над целью, а пальцы словно назло не хотели отпускать хрупкое растение.
Попытка.
Вдох.
Ещё попытка.
Стук в дверь и цветок неожиданно устремляется в мусорное ведро.
Громко выругиваюсь, пытаясь аккуратно достать растение и кривлюсь от того, что вместе с ним достаю то, что находилось там уже несколько дней.
С моих губ срывается стон ненависти на всех и вся, сопровождаясь ударом ногой о стену.
Ставлю горшок на стол и направляюсь в ванную комнату, чтобы помыть руки, как слышу очередной стук в дверь.
Их три.
Стук. Стук и ещё стук.
Это она.
Вытираю ладони о полотенце и направляюсь к двери.
***
После очередного вскрика жалею, что снова появилась на этом пороге.
Моя рука всё ещё висит между мной и дверью, прежде чем снова постучать три раза.
Делаю шаг назад, услышав громкие шаги, и оказываюсь окинута потоком воздуха его квартиры, как только открывается дверь.
— Мистер… Холланд, — неуверенно заканчиваю я, остановив взгляд на белых пятнах, красовавшихся на его черных брюках.
Он следит за моим взглядом, а затем тяжело вздыхает.
— Это сметана, — объясняется он. — Для кота.
— Вы завели кота? — мою улыбку невозможно было скрыть.
— Хотите обсудить это здесь? — интересуется он, вскинув бровь.