— Все, — сказал он Хониккеру. — Забирай свой дом и жену.
Мы с Джорджем позавтракали в закусочной, а потом он поехал в комплекс ФДТ и припарковался у исследовательской лаборатории.
— Ну вот, мальчик Джим, теперь беги, занимайся своими делами. Премного тебе благодарен.
Как только я остался один, я развернул листок. И вот что сказала Нэнси Джорджу:
«Посмотри на несовершенное человеческое существо, которое Господь Бог послал тебе в жены. Постарайся найти хоть что-то достойное любви в том, кем я была и кем, даст Бог, остаюсь. А потом, прошу тебя, милый, стань опять несовершенным существом среди таких же несовершенных существ».
Торопясь прочесть это, я даже забыл обменяться с Джорджем рукопожатиями, забыл спросить, что он намерен делать дальше. За этим я и вернулся к фургону.
Дверцы фургона были распахнуты. Внутри тихо переговаривались Джордж и Дженни.
— Теперь я попробую собрать свою жизнь из кусочков… ну, то, что от нее осталось. Может, они согласятся взять меня назад в лабораторию. Попрошусь с протянутой рукой.
— Конечно, тебя возьмут! — воскликнула Дженни. — Да они в восторге будут! — Она и сама была в восторге. — Это самая лучшая новость на свете. Я так давно мечтала это услышать… — Она зевнула и слегка прикрыла глаза. — Извини.
— Тебе нужен кавалер помоложе, — сказал ей Джордж. — Все-таки я старею, а ты вечно юна.
— Мне никогда не найти мужчину такого же пылкого и внимательного, такого же умного и красивого, как ты, — ответила Дженни от всего сердца. Она снова зевнула, и веки ее опустились. — Извини. Удачи тебе, мой ангел. Спокойной ночи, милый.
Она закрыла глаза и уснула. Ее батарея полностью разрядилась.
— Ты увидь меня во сне, — тихо пропел ей Джордж, как Синатра.
Я спрятался, чтобы он меня не заметил. Джордж смахнул слезу и вышел из фургона, чтобы больше не возвращаться.
Эпизоотия
© Перевод. А. Криволапов, 2021
— Итак, — начал Милликан, — действие правительства номер один!
— Номер один, — эхом откликнулся доктор Эверетт, приготовившись записывать.
— Вытащить болезнь на свет божий! Довольно тайн! — заявил Милликан.
— Чудесно, — проговорил доктор Эверетт. — Немедленно зовите репортеров. Проведем пресс-конференцию, выложим на стол факты и цифры, и уже через пару минут об этом будет знать весь мир. — Он обернулся к престарелому председателю совета директоров. — Современные коммуникации — чудесная штука, не правда ли? Почти такая же чудесная, как страхование жизни. — Доктор Эверетт потянулся к стоящему на длинном столе телефону и снял трубку. — С какой газеты начнем?
Милликан отобрал у него трубку и повесил на рычаг.
Эверетт уставился на него в притворном удивлении.
— Я полагал, это был шаг номер один. И как раз собирался сделать его, чтобы мы могли скорее перейти к шагу номер два.
Милликан закрыл глаза и потер переносицу. Молодому президенту «Американской надежности и беспристрастности» было о чем поразмышлять в сиреневом тумане прикрытых век. После шага номер один, который неизбежно сделает достоянием общественности плачевное состояние страховых компаний, наступит самый страшный финансовый коллапс в истории страны. А что до лечения этой эпизоотии, так обнародование данных просто заставит болезнь убивать еще быстрее, вызовет в течение нескольких недель массу панических смертей, а потом еще и растянется на годы. О более глобальных вещах — о том, что Америка сделается слабой и презираемой, о том, что деньги будут цениться дороже самой жизни, Милликан и не думал. Его заботили вещи сиюминутные и личные. Все остальные последствия эпизоотии бледнели перед ясным фактом: компания вот-вот пойдет ко дну, а вместе с ней и блистательная карьера Милликана.
Телефон на столе зазвонил. Брид ответил, молча выслушал информацию и повесил трубку на рычаг.
— Еще два самолета разбились. Один в Джорджии, на борту было пятьдесят три человека, один в Индиане — там двадцать девять.
— Кто-то выжил? — спросил доктор Эверетт.
— Ни единой души, — сказал Брид. — В этом месяце уже одиннадцать авиакатастроф — пока…
— Хорошо, хорошо, хорошо! — Милликан встал. — Действие правительства номер один: посадить все самолеты. Больше никаких полетов!
— Отлично! — кивнул Эверетт. — А еще нужно установить решетки на все окна выше первого этажа, убрать все водоемы подальше от населенных пунктов, запретить продажу огнестрельного оружия, веревок, ядов, бритвенных лезвий, ножей, автомобилей и лодок.
Милликан рухнул обратно в кресло, извлек из бумажника фотографию своего семейства и апатично уставился на нее. На фотографии на заднем плане виднелся его расположенный на береговой линии стотысячедолларовый дом, а чуть дальше стояла на якоре сорокавосьмифутовая прогулочная яхта.