В такси я все время придремывал и улавливал лишь обрывки болтовни Джеки — они были яркими, но насквозь лживыми. Джеки использовала все подходящие к случаю приемы: она была одинока, беспомощна и бедна, выросла в суровом сиротском приюте, никогда не знала счастья и понимания.
Следующий фрагмент воспоминаний — я сижу на диване в ее квартире, пытаясь не уснуть, а Джеки в кухне готовит какую-то выпивку. Несмотря на усилия, глаза мои сомкнулись, и проснулся я, лишь когда услышал бешеные вопли какого-то мужчины.
— М-м-м? — промычал я, не открывая глаз.
— Вот так, значит?! — заорал мужчина. — Я уже тысячу лет примерный муж, работаю как вол, откладываю каждый цент — и что я вижу?
— Что вы видите? — заинтересованно пробормотал я.
— Это!
— О, — сказал я. — Гм.
— Я думала, ты в Лос-Анджелесе! — воскликнула Джеки.
— Ха-ха! Я закончил работу на два дня раньше! Спешил домой, и что я нахожу здесь?
— Что? — поинтересовался я.
— Тебя!
— О!
— Он нас застукал! — заголосила Джеки. — Прости! Прости нас!
— С тобой я разберусь позже! — взревел мужчина. Он повернулся ко мне. — Ты разрушил мою жизнь, а теперь, придурок, я разрушу твою! Твоя жена завтра же узнает о том, что ты натворил. Посмотрим, как тебе это понравится!
— Я совершенно ничего не разрушил, — сонно пробормотал я. — И жены у меня, кстати, нет. Отстаньте.
— Тогда я разрушу твою карьеру. Как тебе это?
— Да я больше заработаю на каком-нибудь оборонном заводе, — сообщил я.
Он кричал что-то еще, чего я не запомнил, но понемногу накал слабел, и в конце концов они с Джеки выставили меня в коридор и захлопнули дверь.
Я проспал до полудня и добрался до своего офиса лишь после обеда, к которому я, впрочем, не прикоснулся. Джордж уже ждал меня.
— Они у вас? — с ходу спросил он.
— Деньги? — Я усмехнулся, по-отцовски потрепал его по плечу и усадил на стул. — Нет, Джордж, их у меня нет. Зато есть хорошая новость. Вы больше не на крючке, мой мальчик.
— Каком еще крючке? — Джордж начал раздражаться.
— Джордж, прошлой ночью я повстречал милую малышку по имени Джеки. Точнее, не только повстречал, но и отвез домой.
Джордж покраснел как рак и вскочил.
— Не желаю слышать!
— Полегче, Джордж, полегче. Перед нами самая старая афера в мире — шантаж при помощи женщины, — и все, что от вас требуется, это послать шантажистов ко всем чертям. Скажите им, чтобы вместо денег забрали себе вашу репутацию, и вы их больше никогда не увидите. Таким нельзя давать ни цента!
— Я не желаю это обсуждать, — проговорил Джордж. — Будьте любезны до вечера выдать мне деньги.
— Джордж, если вы поддадитесь этой парочке, я немедленно отправлюсь в полицию и выдвину обвинения. Вчера они попытались провернуть свой трюк со мной. Поймите, если вы отдадите им половину того, что у вас есть, история не закончится. Как только вы начинаете платить подобным типам, они не оставят вас в покое, пока не оберут до нитки.
— Если их арестуют, между нами все кончено, — произнес Джордж.
— Если я позволю им прикарманить ваши деньги, все кончено будет со мной, — сказал я. — Вы уже дали им тысячу, и это ровно на тысячу больше, чем они заслуживают.
— Я не давал им никакой тысячи, — сказал Джордж. — Однако собираюсь. Пожалуйста, выдайте мне мои деньги и держите язык за зубами. Или мне позвать полисмена?
— Для них? Пожалуйста.
— Для вас, — сказал Джордж.
Я был настолько взбешен, что бросился прочь из кабинета, и если бы Джордж не отступил, я бы сшиб его, будь он хоть трижды студентом-богословом.
Превозмогая головную боль, я слонялся по городу, пытаясь понять, в какую же ловушку угодил Джордж. Некто предложил ему что-то за пятьсот девятнадцать долларов и двадцать девять центов, велел приходить за этим в «Клуб удовольствий», где Джордж, ожидая продавца с товаром, напился, сам того не желая, а потом попался на крючок Джеки в ее старой как мир игре.
Я отправился в банк, обналичил чек, взял выписку и отправился в соседний бар, чтобы немного опохмелиться — исключительно ради Джорджа.
В полумраке бара я пробежался по погашенным чекам — даже не понимая, с какой целью. И вдруг увидел чек на пятьсот девятнадцать долларов и двадцать девять центов, который я выписал Джорджу. Перевернул его и обнаружил на обороте две подписи. Одна из них принадлежала Джорджу, а другая — некоему Роберту С. Нунану. Я поискал Нунана в справочнике, и он оказался частным детективом.