Статья была злая. Леля не жалела ярких красок. Ювеналов бич свистел над головами руководителей трех районов. Зато, когда она дошла до места, где несчастные шоферы, собравшись на той стороне у берега, «с немой тоской смотрят на неподвижный паром», у Лели на глаза навернулись слезы.
Телефон звонил и звонил.
Леля писала.
В сельсовет заглянула большая потная голова в очках.
– Где Трофимов?
– Ушел к парому.
– Я сейчас только с парома. Нету его там.
Голова с любопытством разглядывала девушку.
– Я извиняюсь, вы кто будете?
– Леля Селезнева с факультета журналистики.
– Корреспондентка?
– Да.
– Приятно познакомиться. – В комнату вошел весь человек, большой, толстый, в парусиновом белом костюме, протянул Леле большую потную руку. – Анашкин. Заместитель Трофимова.
– Что с паромом?
– С паромом-то? – Анашкин грузно сел на диван и махнул рукой, причем так, что можно было понять: нашумели только, ничего особенного там не произошло. – Через часок сделают. Канат лопнул. Фу-у!.. Ну как, нравится вам у нас?
– Нравится. Значит, паром скоро сделают?
– Конечно. – Анашкин вопросительно посмотрел на Лелю. – Вы где остановились-то?
– Нигде пока.
– Так не годится, – категорично заявил Анашкин. – Пойдемте, я вас устрою сначала, а потом уж пишите про нас, грешных. Как вас, Лиля?
– Леля.
– Леля… – Анашкин молодо поднялся с дивана. – Хотел дочь свою так назвать… но… жена на дыбошки стала. Красивое имя.
– Я не понимаю…
– Хочу устроить вас пока. Пойдемте ко мне, например… Посмотрите: понравится – живите сколько влезет.
– Я сейчас не могу. Вообще я хотела уехать сегодня же. Если не удастся, я с удовольствием воспользуюсь вашей любезностью. А сейчас мне нужно дописать вот это. – Леля показала на блокнот.
– Понимаю, – сказал Анашкин. – Жду вас.
– До свиданья.
Анашкин вышел. Он понравился Леле.
Зазвонил телефон.
Леля взяла трубку.
– Слушаю вас.
– Я просил Талицу, – сердито сказал густой сильный голос.
– Это и есть Талица. Сельсовет.
– Где председатель ваш?
– Не знаю.
– Кто же знает? – Бас явно был не в духе.
Леле это не понравилось.
– Председатель не обязан сидеть здесь с утра до ночи. Вам понятно?
– Кто это говорит? – пророкотал удивленный бас.
Леля на одну секундочку замешкалась, потом отчеканила:
– Это Леля Селезнева с факультета журналистики.
– Что же вы налетаете на старых знакомых, Леля с факультета? – Бас потеплел, и Леля узнала его: секретарь райкома партии Дорофских Федор Иванович. Это он три часа назад рассказал ей всю историю с паромом.
– Так что же там с паромом-то, Леля? – поинтересовался секретарь. – Вы там ближе теперь…
Леле сделалось очень хорошо оттого, что ее совершенно серьезно спрашивают о том, чем обеспокоены сейчас все начальственные головы района и что она ближе всех сейчас к месту происшествия. Леля даже мимолетно подумала, что надо будет узнать, давно ли Дорофских работает здесь секретарем и стоит ли его вставлять в разгромную статью.
– С паромом следующее: через час он будет готов! – выпалила Леля. – Там, оказывается, порвался канат…
– Да что вы? – Секретарь несказанно обрадовался. – Это серьезно, Леля? Милая вы моя!.. Вот спасибо-то!
– Не мне спасибо, а бригаде плотников.
– Ну, понятно! Вот напишите о ком! Ведь они почти чудо сотворили!..
– Да, – сказала Леля и положила трубку. Закрыла блокнот с недописанной статьей и вышла из сельсовета.
Неподдельная радость в голосе секретаря райкома, готовность Анашкина устроить ее немедленно, а главное, что паром скоро сделают, – все это повернуло ей мир другой стороной – светлой.
«Громить легко. Но это еще никогда по-настоящему не действовало на людей», – думала Леля.
…Бригада плотников, семь человек, работала на пароме уже девять часов подряд.
Когда Леля переправилась к ним на лодке, у них был перекур.
– Здравствуйте, товарищи! – громко и весело сказала Леля.
Днище и бок одного баркаса были проломлены: паром сидел, круто накренившись. Леля ступила на покатый настил палубы и смешно взмахнула руками. Кто-то из бригады негромко и необидно засмеялся.
– Поздравляю вас, товарищи! – прибавила Леля уже без веселости.
В бригаде некоторое время молчали. Потом бригадир, очень старый человек с крючковатым носом, сухой и жилистый, спросил:
– С чем, дочка?
– С окончанием работы. Я из областной газеты к вам. Хочу написать о вашем скромном подвиге…
Молодой здоровенный парень, куривший около рулевой будки, бросил окурок в реку и весело сказал: