Наконец, ещё одно обстоятельство. Наша партия выросла и окрепла в жесточайших боях с меньшевиками, причём бои эти имели в продолжение нескольких лет форму прямой гражданской войны с ними. Не забудьте, что мы, большевики, свергали в Октябре меньшевиков и эсеров, как левое крыло контрреволюционной империалистической буржуазии. Этим, между прочим, и объясняется, что нигде, ни в одной компартии в мире традиции борьбы против открытого оппортунизма не сильны в такой степени, как в ВКП(б). Достаточно вспомнить о московской организации, особенно о Московском комитете, где имели место известные примиренческие колебания, достаточно вспомнить о том, как партийные рабочие в Москве в каких-нибудь два месяца одним ударом выправили линию Московского комитета,—достаточно вспомнить всё это, чтобы понять, до чего сильны в нашей партии традиции борьбы против открытого оппортунизма.
Можно ли то же самое сказать о германской компартии? Вы наверное согласитесь со мной, что, к сожалению, нельзя этого сказать. Более того, мы не можем отрицать, что компартия в Германии далеко еще не освободилась от социал-демократических традиций, питающих правую опасность в КПГ. Вот вам условия в Германии и условия в СССР, говорящие о том, что различие условий диктует различие методов борьбы с правой опасностью в ВКП(б) и КПГ.
Только люди, лишённые элементарного чутья марксиста, не могут понять этой простой вещи.
В комиссии ноябрьского пленума ЦК ВКП(б) по выработке резолюции было предложение со стороны одной группы товарищей распространить основные положения резолюции и на другие секции Коминтерна, в том числе и на германскую секцию. Мы отвергли это предложение, заявив, что условия борьбы с правой опасностью в КПГ кардинально отличаются от условий борьбы в ВКП(б).
Два слова насчёт проектов резолюций, внесённых комиссиями ИККИ. Серра считает, что проекты эти носят характер провинциальных резолюций. Почему, спрашивается? Потому, оказывается, что в проекте открытого письма нет анализа политической обстановки, порождающей правую опасность.
Это смешно, товарищи. Такой анализ имеется у нас в решениях VI конгресса. Нужно ли его повторять? Я думаю, что не следует повторять. Собственно говоря, мы могли бы ограничиться короткой резолюцией о правых, которые систематически нарушают решения VI конгресса и подлежат поэтому исключению, и о примиренцах, которые не ведут борьбы против правых и потому заслуживают того, чтобы сделали им серьёзнейшее предупреждение.
Если мы, однако, не ограничились короткой резолюцией, то это для того, чтобы разъяснить рабочим сущность правого уклона, показать им настоящее лицо Брандлеров и Тальгеймеров, показать им, что они представляли собой в прошлом и что представляют теперь, показать, как долго щадил их Коминтерн, надеясь исправить их, показать, как долго терпели их в своей среде коммунисты и почему нельзя терпеть дальше существования таких людей в составе Коминтерна.
Вот почему проект резолюции получился более пространный, чем этого можно было ожидать с первого взгляда.
Тов. Молотов уже говорил здесь, что делегация ВКП(б) присоединяется к этим проектам резолюции. Я могу лишь повторить заявление тов. Молотова.
“Большевик” № 23—24,
1928 г.
Пленум ЦК ВКП(б) 4-12 июля 1928 г. О ПРОГРАММЕ КОМИНТЕРНА Речь 5 июля 1928 г.
Прежде всего, товарищи, следует рассмотреть вопрос о размерах проекта программы Коминтерна.
Говорят, что проект программы слишком большой, громоздкий. Требуют сжать его вдвое, втрое. Требуют дать в программе несколько общих формул и ограничиться этим, назвав эти формулы программой.
Я думаю, что эти требования не имеют основания. Те, которые требуют сжатия программы вдвое или даже втрое, не понимают тех задач, которые стояли перед составителями проекта программы. Дело в том, что программа Коминтерна не может быть программой одной какой-либо национальной партии, или, скажем, программой только для “Цивилизованных” наций. Программа должна охватывать все коммунистические партии мира, все нации, все народы, как белых, так и черных. В этом основная и характернейшая черта проекта программы. Но как охватить основные нужды и основные линии работы всех секций Коминтерна, и восточных и западных, сжимая программу вдвое или втрое? Пусть товарищи попробуют разрешить эту неразрешимую задачу. Вот почему я думаю, что сжать программу вдвое или втрое значит прокатить ее из программы в пустой список абстрактных формул, ничего не дающих секциям Коминтерна.