Мумия. Ага, этот знает! Снова звонит.
В дверях коридора появляется маленькая молочница; ее не видит никто, кроме старика, которого охватывает ужас. Когда Бенгтссон входит, молочница исчезает.
Мумия. Бенгтссон, знаешь ты этого господина?
Бенгтссон. Да, знаю, и он меня! Жизнь изменчива, как мы знаем — я служил у него, а раз он служил у меня. Два года подряд он кормился у меня на кухне. Он должен был уходить около трех часов, еда была готова к двум часам, и все в доме ели разогретое кушанье из-за этого быка. Он выпивал весь бульон, и его приходилось разводить потом водой. Он сидел там, точно вампир, и высасывал из дома все соки, так что мы обратились почти в скелеты. И он чуть было не довел нас до тюрьмы, когда мы назвали кухарку воровкой! Позднее я встретил этого человека в Гамбурге, уже под другим именем. Он был уже ростовщиком, опять высасывал кровь. И там его привлекали к суду, обвиняли в том, что он заманил одну девушку на лед, чтобы утопить. Она была свидетельницей его преступления, раскрытия которого он так боялся…
Мумия проводит рукою по лицу старика. Вот ты какой! Ну, а теперь давай сюда векселя и завещание!
Иоганнсон показывается в дверях и с громадным интересом смотрит на происходящее, так как чувствует себя теперь освобожденным от рабства.
Старик вытаскивает из кармана пачку бумаг и бросает на стол.
Мумия гладит старика по спине. Ку-ку! Яков здесь?
Старик, как попугай. Яков здесь. Какадора! Дора!
Мумия. Можно часам бить?
Старик. Часы могут бить! Подражает купанью часов. Кук-кук, кук-кук, кук-кук!..
Мумия открывает ковер, прикрывающий гардероб. Теперь часы пробили! Вставай, иди в гардероб, где я просидела двадцать лет и оплакивала наше преступление… Там висит шнурок, которым ты задушил консула, там наверху, и которым ты хотел задушить своего благодетеля… Ступай!
Старик входит в гардероб.
Мумия. Запирает дверь. Бенгтссон, поставь ширмы. Ширмы смерти!
Бенгтссон ставит ширмы перед дверью.
Мумия. С ним кончено! Господь, смилуйся над его душою.
Все. Аминь!
Долгое молчание.
В комнате с гиацинтами девушка аккомпанирует песне студента.
Действие III
Комната немного странного стиля, восточных мотивов. Везде гиацинты всех цветов. На камине большой Будда; на коленях у него луковица, из которой растет Allium ascalonicum с круглыми цветами белого цвета. В глубине направо дверь, которая ведет в круглый зал. Там сидят тихо, ничего не делая, полковник и мумия. Виден краешек ширм смерти. Налево дверь в столовую и кухню.
Студент и девушка — у стола.
Она с арфой, он стоит.
Девушка. Воспойте мне мои цветы!
Студент. Это — цветы вашей души?
Девушка. Это — единственный мой цветок! Любите вы гиацинты?
Студент. Люблю больше всех других, люблю их девический образ; стройно и прямо подымаются они и купают свои белые, чистые корни в бесцветной водяной влаге. Люблю их краски — снежно-белые, невинно-чистые, ласково-желтые, как мед, розовые, ярко-красные, но больше всего люблю голубые гиацинты, глубокие, как глаза, верные… Люблю их все больше золота и жемчугов, люблю их, с детства восхищался ими, потому что у них — все те красивые качества, каких нет у меня… Только…
Девушка. Только?
Студент. Нет ответа на мою любовь, потому что прекрасные цветы ненавидят меня…
Девушка. Как ненавидят?
Студент. Их аромат, сильный и чистый, от первого ветра весны, пробежавшего по тающему снегу, туманит мои чувства, оглушает меня, слепит, гонит из комнаты и мечет в меня отравленными стрелами, от которых больно моему сердцу, — горит голова!.. Вы не знаете тайны этого цветка?
Девушка. Скажите.
Студент. Но сначала его значение. Луковица, которая покоится в воде или лежит в земле — это земля; стебель подымается, как земная ось, и на верхнем его конце сидят цветы — звезды с шестью лучами…
Девушка. Над землею звезды! Это величественно! Где вы это видели?
Студент. Позвольте подумать… В ваших глазах! Итак, это — отражение мира… И потому сидит Будда с луковицей-землей и согревает ее своими взорами, чтобы видеть, как она вырастет ввысь и обратится в свое небо. Бедная земля должна стать небом! Этого ждет Будда!
Девушка. Теперь я поняла. Но разве цветок подснежника также не с шестью лучами, как лилия, как гиацинт?
Студент. Вы правы! Тогда цветы подснежника — падающие звезды…
Девушка. И подснежник — снежная звездочка, выросшая из снега.
Студент. А желто-красный Сириус, самая большая и самая прекрасная из звезд неба, — это нарцисс с его желтыми и красными чашечками и шестью белыми лучами.