Уильям Шекспир. Полное собрание сочинений в 8 томах. Том 5
Как вам это понравится[1]
Действующие лица
Старый герцог, живущий в изгнании
Герцог Фредерик, его брат, захвативший его владения
Амьен, Жак — вельможи, состоящие при изгнанном герцоге
Ле-Бо, придворный Фредерика
Шарль, борец Фредерика
Оливер, Жак, Орландо — сыновья Роланда де Буа
Адам, Деннис — слуги Оливера
Оселок, шут
Оливер Путаник, священник
Корин, Сильвий — пастухи
Уильям, деревенский парень, влюбленный в Одри
Лицо, изображающее Гименея
Розалинда, дочь изгнанного герцога
Селия, дочь Фредерика
Феба, пастушка
Одри, деревенская девушка
Вельможи, пажи, слуги и прочие
Место действия — дом Оливера; двор Фредерика; Арденнский лес
Акт I
Сцена 1
Плодовый сад при доме Оливера.
Входят Орландо и Адам.
Насколько я помню, Адам, дело было так: отец мне завещал всего какую-то жалкую тысячу крон, но, как ты говоришь, он поручил моему брату дать мне хорошее воспитание. Вот тут-то и начало всех моих горестей. Брата Жака он отдает в школу, и молва разносит золотые вести о его успехах. А меня он воспитывает дома, по-мужицки, вернее говоря, держит дома без всякого воспитания. В самом деле, разве можно назвать это воспитанием для дворянина моего происхождения? Чем такое воспитание отличается от существования быка в стойле? Лошадей своих он куда лучше воспитывает; не говоря уже о том, что их прекрасно кормят, их еще и учат, объезжают и нанимают для этого за большие деньги наездников. А я, брат его, приобретаю у него разве только рост; да ведь за это скотина, гуляющая на его навозных кучах, обязана ему столько же, сколько я. Он щедро дает мне — ничто; а кроме того, своим обхождением старается отнять у меня и то немногое, что дано мне природой. Он заставляет меня есть за одним столом с его челядью, отказывает мне в месте, подобающем брату, и, как только может, подрывает мое дворянское достоинство таким воспитанием. Вот что меня огорчает, Адам, и дух моего отца, который я чувствую в себе, начинает возмущаться против такого рабства. Я не хочу больше это сносить, хотя еще не знаю, какой найти выход.
Вот идет мой господин, брат ваш.
Отойди в сторону, Адам: ты услышишь, как он на меня накинется.
Входит Оливер.
Ну, сударь, что вы тут делаете?
Ничего: меня ничего не научили делать.
Так что же вы портите в таком случае, сударь?
Черт возьми, сударь, помогаю вам портить праздностью то, что создал господь: вашего бедного, недостойного брата.
Черт возьми, сударь, займитесь чем-нибудь получше и проваливайте куда глаза глядят!
Прикажете мне пасти ваших свиней и питаться желудями вместе с ними? Какое же это имение блудного сына я расточил, чтобы дойти до такой нищеты!
Да вы знаете ли, где вы, сударь?
О, сударь, отлично знаю: в вашем саду.
А знаете ли вы, перед кем вы стоите?
О да, гораздо лучше, чем тот, перед кем я стою, знает меня. Я знаю, что вы мой старший брат, и в силу кровной связи и вам бы следовало признавать меня братом. Обычай народов дает вам передо мной преимущество, так как вы перворожденный; но этот же обычай не может отнять моей крови, хотя бы двадцать братьев стояли между нами! Во мне столько же отцовского, сколько и в вас, хотя, надо сказать правду, вы явились на свет раньше меня, и это дает вам возможность раньше добиться того уважения, на которое имел право наш отец.
Что, мальчишка?
Потише, потише, старший братец: для этого вы слишком молоды.
Ты хочешь руку на меня поднять, негодяй?
Я не негодяй, я младший сын Роланда де Буа. Он был отец мой, и трижды негодяй тот, кто смеет сказать, что такой отец произвел на свет негодяя! Не будь ты мой брат, я не отнял бы этой руки от твоей глотки, пока другою не вырвал бы твой язык за такие слова: ты сам себя поносишь!