Хочется в дорогугде-нибудь где югГде чужие богии довольно слуг
Носят кофе-водыА в окне отеляМоре пароходыкипарисы ели
Солнце. иностранкиходят без чулокбритты и британкии собака дог
«Тихие русские воды…»
Тихие русские водыводы нахмуренных книгЧёрные плечи погодыЗябкий застуженный стих
Прошлых купцов обличаяВидел Островский их сынЯ ничего не желаяновых людей господин
Вот забрела КатеринаВот среди сада и столЗдесь и студента кручинаРядом заводчик был зол
Сопровождаемы белым буфетомпьесы идут и идутСколько растений взрастает при этомсколько же птиц пропоют
Много состарилось бедных созданийв роли бродячих актрисужас предчувствуя вечных свиданийсладко прослушивать «Бис!»
много менялись плакаты. плакатыпадал поднялся Тамбовсказано было Островским когда-тосладких купеческих снов
* * *
Однажды ей повстречался человек. который перевернул всю её жизнь. Повстречавшись ей он исчез. И мелодия однообразия вновь звучала в её жизни – все остальные годы. То что её звали Тамара – так и не сыграло никакой роли
Она сколько ни старалась впоследствии. никак не могла найти ошибки в сценарии своей судьбы.
Впрочем что же –
Миллиарды проводят свой отпуск на Земле без звука
А ведь у неё даже был один очаровательный момент
«Солнце что-то растапливает. где-то с помощью…»
Солнце что-то растапливает. где-то с помощьюталой воды копаетОтскакивает светом от Москвы-реки…
Россия… Широкие правительственные залы…Семидесятилетние-шестидесятилетние министры.Отделённые от нас стеной и конвоями правительство.И мы –те кому 30 лет. Тщетно пытающиеся себя доказатьТак и хочется дать по этим кремлёвским камням.гумовским стенам. по этим цвета конины зданиям музеев!Вы! Стоите тут безучастно!По этому пряничному Василию Блаженному!Что ты стоишь тут!
«Ветер идёт в сад. там уже стоит зелень…»
Ветер идёт в сад. там уже стоит зеленьНочь присоединяетсяВсе явления природы собрались вместеБуря. гром. дождь. грязь и другие явления
Зелень едва выдерживаетона боится и носится во все стороны
Наступает «потом»Во время «потом» пришла свежестьПоявилась точность выраженийи босые ноги ощущают удовольствие
Некто сидит под деревянным стволомспиною чувствует все шероховатостиОн солдат или он не солдатон кто-то или что-то в этом родево всех родахУ него есть понемногу от всех людей
Он вполне мужчина и обнимается с природойЧёрт его сюда занёсКто его сюда занёс?может быть никто
Печальности в нём ни на грошДеревья раздают удивительные звукиОни раздают во все стороны крики. испуги и сочетания
Итак вся ночь полна междометийи никто не ползает не летаетвсяк прижался и ждёти занесён сюда по воле случая
Если даже он не музыкантто чувствует и ощущает симфониюОна пробегает у него по коже и по головеОна пробегает у него по волосамОн ой-йой-ой!Он – всёОт ощущений у него во рту кислоИ бьют невидимые барабаныИ вспоминается
«Низкопрядучее небо с лихвой хвалилось лёгким…»
Низкопрядучее небо с лихвой хвалилось лёгкимтелом своими блеск оружия космовоинов строгих.как на рязанских просторахвстретились для избиения друг другаВ лице Монголии у нас уже был тогда КитайМы Россия перепутавшись всеми своимиусладительными линиямизаронив лицо в чувства и поправки дрожалиа он шёл своими воинами несметно шелестябыть бы сейчас раствором жидким на времяу кустиков снизу в лункекогда пройдут – обернуться опять человеком– вот воинская молитва простая до убийственностипродирающая и отважногомолитва о мешании телаКогда иногда в шерстяной рубахена ветру на расстреле сжиганииАх быть бы мурашкою вдруги патрон безопасени пуль не накроет полётулетит мурашкаи вся-то назади к папирусам сядет он
«И дни переворачивать лениво…»
I
и дни переворачивать лениво. теряя память. нежнозабываясь. и из страны лететь на белых крыльяхВпадая чёрти где в Оку ли. Каму. или впадая нев Оку и Каму. Куда впадая