Печаль о том, что всё проходит.
Но это красивое создание около десяти лет назад продало жизнь нашего Великого вождя, обрекла его на нечеловеческие муки, одним только животным своим инстинктом управляемая, жестокая и отвратительная – она достойна смерти. Кто знает, может быть, она и сумела бы уничтожить нашего вождя, отняла бы его у нас, если бы не исключительные обстоятельства, спасшие главнокомандующего. Все вы знаете биографию главнокомандующего, он не раз выступал перед вами, и много раз его биография пересказывалась по революционному радио, её печатала революционная мировая печать. Действительно, то, что Елена ушла, это животное ушло от него в мир сексуальной грязи – продала себя буржуазному миру – было для нашего вождя самым страшным потрясением в жизни. Он-то любил её другой – русской девочкой.
Джонатана Бойла перебивает голос другого комментатора – Джоана Хайца:
– Прости меня, Джонатан, но мне кажется, главнокомандующему нелегко сейчас всё это слушать. Сегодня для него, как и для нас – день печали и мести. Не вспоминай. Лучше предадимся скорби и мести со всеми нашими людьми – их необозримое множество: и на искусственных трибунах, сооружённых вокруг места казни, и на естественных холмах вокруг. Дети взобрались на скульптурную группу «Алиса в Стране чудес».
голос Джонатана Бойла:
Лёгкий ветерок колышет рубашку Елены – Великой Любви нашего учителя и главнокомандующего. Она – куртизанка, развратница, изменчивая женщина с пустой душой, сегодня, следует всё же признать, ведёт себя величественно. Нелегко умирать в беспорядочно роскошный, красивый жаркий летний день, когда цветут цветы и наряды раскачиваются на лёгком ветерке, когда пот этой жизни струится из подмышек, когда… Она выбрала почти прозрачную рубашку и идёт среди нас, не стыдясь, покачивая своим сладостно липким и тонкокожим телом, просвечивающим через ткань.
Она проходит сейчас сквозь охрану арабской полиции – у многих юношей при её появлении брызнули слёзы.
Женщины более непримиримы. Японские девушки, сопровождающие её почётным караулом, идут с суровыми лицами – они не могут простить этой торговке своим телом, этому энимал-зверьку, её зверства над любимым вождём.
Пахнет деревьями. Зияет отверстое звонкое небо. Если б меня попросили определить это событие одним словом я бы сказал – «Восторг!» И она – Елена – бледно-припухшая, с мокрыми от пота белокурыми волосиками вокруг лба, магически притягивается допотопным сооружением, наполовину скрытым под цветами. Эта почесть полагается Елене, пусть и преступнице, но всё же бывшей жене вождя.
Гильотина – изобретение шальной, смешной революции в старой маленькой Европе, она вдруг всплыла по прихоти этой хрупкой женщины, спустя два века. Никто не умел ею пользоваться, и только одна маленькая красивая парижаночка Франсин взялась за это дело. Ей 15 лет, и, кажется, за несколько часов она неплохо научилась обращаться с этой штукой.
Любимая женщина нашего вождя у края этого мира. Парижаночке помогают два огромных чёрных парня голые по пояс – их тёмные тела блестят на солнце, сейчас они должны стоять по бокам Елены. Членом революционного Трибунала Конрадом Бауэром будет зачитан приговор этой женщине.
Вот! Слышите! Звучит наш революционный гимн!
Я передаю микрофон Конраду Бауэру.
голос Бауэра:
Братья и сестры! Народ революции!
Революционный суд неделю рассматривал дело Елены – бывшей жены нашего учителя и главнокомандующего, а сегодня она была арестована.
Приговор был приготовлен заранее, вы все его знаете, но я зачитаю его ещё раз:
«Революционный Высший Суд Мира в составе товарищей Янь Пиня, Франсуа Рихтера, Патриции Хёрст, Вивианы Рейль, Чарльза Мэнсона, Валентина Пруссакова и Конрада Бауэра изучил дело бывшей модели, бывшей жены нашего учителя и главнокомандующего
– Елены Козловой –
и признал её виновной:
В поступке, угрожавшем жизни нашего великого учителя.
В измене и предательстве интересов нашего великого учителя.
В измене его телу.
В том, что оставила учителя в самый тяжёлый момент его жизни.
Виновной в причинении учителю незаживающей душевной раны.
В унижении его человеческого достоинства.
В причинении учителю Великих страданий и несчастий, едва не стоивших ему жизни.
Виновна!
Виновна!
Виновна!»
Я хочу спросить у вас – одобряете ли вы решение суда – Виновна ли эта женщина?
(раздается рёв народа)