Навстречу конь ослу попался,
Где путь весьма тесненек был.
Конь от осла почтенья дожидался
И хочет, чтоб ему дорогу уступил;
Однако, как осел учтивству не учился
И был так груб, как груб родился,
Он прямо на коня идет.
Конь вежливо ослу: «Дружок, посторонися,
Чтоб как-нибудь нам разойтися,
Иль дай пройти мне наперед».
Однако же осел невежей выступает,
Коню проходу не дает.
Конь, видя это, сам дорогу уступает,
Сказав: «Добро, изволь ты первый проходить.
Я не намерен прав твоих тебя лишить
И сам тобою быть».
СЧАСТЛИВЫЙ МУЖ{*}
Детина по уши в красавицу влюбился,
И наконец, во что б ни стало то, решился
Иметь ее женой.
Недаром столько он красавицей пленился:
Красавицы еще не видано такой.
Да полно, вот беды какие:
Обыкновенно уж красавицы такие,
Что каждый, думаю, узнал,
Кто в этом случае бывал:
Чем более их обожают,
Тем более они суровыми бывают.
Детина этот то ж уж очень испытал:
Три года по своей красавице вздыхал,
Стенал, страдал,
Терзался, рвался и крушился,
Однако же не мог никак ее склонить,
Чтобы любовь к себе взаимну получить.
Что ж? С грусти наконец он странствовать пустился,
И для красавицы — что может зляе быть?—
В дороге с бесом подружился
И письменно договорился
Во услужении его два года жить,
Чтобы красавицу в жену лишь получить.
У беса тотчас всё с детиною решилось:
Рукописанье бес берет,
И слово честное детине бес дает;
А что обещано, и делом совершилось.
Хоть бес обыкновенно лжет,
Однако тут сдержал что сказано им было;
И время трех недель еще не проходило,
Как для детины день счастливый наступил:
Красавицу свою в жену он получил.
Но что ж? — И двух недель с женой не проживает,
Уж беса в помощь призывает.
«Ах! — говорит ему. — Не ведаешь всего
Ты горя моего:
Два года я тебе служить ведь обещался,
Когда красавицы тобой я домогался;
Но нет, избавь меня ты от нее, избавь,
А к услужению хоть год еще прибавь».
Но бес той просьбы не внимает;
А молодой
Вдобавок черту год, вдобавок и другой,
И к году год еще к услугам прибавляет.
«Хоть тяжко, — говорит, — у черта быть слугой,
Однако легче всё, чем с злою жить женой».
БОГАЧ И БЕДНЯК{*}
Сей свет таков, что кто богат,
Тот каждому и друг и брат,
Хоть не имей заслуг, ни чина
И будь скотина;
И кто бы ни был ты таков,
Хоть родом будь из конюхов,
Детина будешь как детина;
А бедный, будь хоть из князей,
Хоть разум ангельский имей
И все достоинства достойнейших людей, —
Того почтенья не дождется,
Какое богачу всегда уж воздается.
Бедняк в какой-то дом пришел,
Который ум и чин с заслугами имел;
Но бедняка никто не только что не встретил,
Ниже́ никто и не приметил,
Иль, может быть, никто приметить не хотел.
Бедняк наш то к тому, то к этому подходит,
Со всеми разговор и так и сяк заводит,
Но каждый бедняку в ответ
Короткое иль да, иль нет.
Приветствия ни и ком бедняк наш не находит;
С учтивством подойдет, а с горестью отходит.
Потом,
За бедняком,
Богач приехал в тот же дом,
И не имел богач сей ни заслуг, ни чина,
И был прямая он скотина.
Что ж? богачу сказать нельзя какой прием!
Все встали перед богачом,
Всяк богача с почтением встречает,
Всяк стул и место уступает,
И под руки его берут;
То тут, то там его сажают;
Поклоны чуть ему земные не кладут,
И меры нет как величают.
Бедняк, людей увидя лесть,
К богатому неправу честь,
К себе неправое презренье,
Вступил о том с своим соседом в рассужденье.
«Возможно ль, — говорит ему, —
Что так людей богатство ослепляет!
Достоинствы того, кто беден, помрачает,
А кто богат, того пороки прикрывает.
Куды как это огорчает!»
— «Дивишься ты чему! —
Другой на это отвечает. —
Достоинств ведь взаймы не ищут никогда,
А денег завсегда».
ДВОРНАЯ СОБАКА{*}
Жила у барина собака на дворе
В таком довольстве и добре,
В каком, бывало, жил чернец в монастыре;
Всего же боле,
Что жить могла на воле.
Сосед, который в дом к боярину ходил,
Собаку эту полюбил,
Да как достать ее, не знает:
Просить боярина об ней ой не хотел,
Украсть ее — бездельством счел.
«Нет, надобно, — он рассуждает, —
Скромнее поступить
И тонким образом собаку ту сманить».
Бездельство тонкое бездельством не считает.
И всякий раз, когда, бывало, ни придет,
Речь о собаке заведет,
При ней самой ее как можно выхваляет,
А барину пенять начнет,
Что содержание ей у него худое:
«Нет, у меня житье ей было б не такое;
Иного я куска и сам бы есть не стал,
Да этой бы собаке дал,
Всегда бы спать с собою клал.
А у тебя она лишь кости подбирает
И как случится спит».