Полное собрание стихотворений

Счастливый муж. Вольный перевод басни Геллерта «Derglucklich gewordene Ehemann». Впервые — изд. 1779 г., стр. 57. Печ. по изд 1782 г., ч. 1, стр. 67. В первом издании между ст. 19 и 20 был еще стих. «И кто бы мог вообразить?» Варианты изд. 1799 г.:

Вместо ст. 6— 10

Да та беда, в чем всяк, я чаю, искусился,
Что у красавиц всех обычай есть дурной:
Чем более по них вздыхают

Ст. 21—23.

И на два года согласился
Себя ему закабалить,
С тем чтоб его на ней женить.

Богач и бедняк. Впервые — изд. 1779 г., стр. 60. Печ. по изд. 1782 г., ч. 1, стр. 70. В изд. 1799 г. ст. 4 и 5 исключены, вместо стр. 27—29 напечатано:

Хотя заслугой, ни умом,
Ни чином он не отличался,
Но только в двери показался —
Сказать нельзя какой прием!

Вместо ст. 41—49:

«Зачем, — он говорит ему, —
Достоинствам, уму
Богатство свет предпочитает?»
— «Легко, мой друг понять:
Достоинства нельзя занять,
А деньги всякий занимает».

Хоть родом будь из конюхов. По мнению Грота, в этой фразе содержится «явный намек на Бирона» (см. изд. Грота, стр. 161), фаворита императрицы Анны Иоанновны; дед его был, по преданию, конюхом. Но вероятнее предположить, что Хемницер метил в людей более близких ему по времени и имел в виду графов Сиверсов — дворянский род, игравший видную роль при дворе Елизаветы и Екатерины II. Как указывает П. Н. Берков, о Сиверсах, утверждавших, что их предки были выходцами из Швеции, по всему Петербургу ходила молва, что они ведут свой род от конюха-немца (см.: А. П. Сумароков. Избранные произведения. «Библиотека поэта», Большая серия. Л., 1957, стр. 541).

Дворная собака. Впервые — изд. 1782 г., ч. 2, стр. 3. В изд. 1799 г. под заглавием «Дворовая собака».

Великан и карлики. Впервые — изд. 1782 г., ч. 2, стр.6

Волчье рассужденье. Впервые — изд. 1782 г., ч. 2,стр. 7.

Желание кащея. Впервые — изд. 1782 г., ч. 2, стр. 8.

Паук и мухи. Впервые — изд. 1782 г., ч. 2, стр. 9. Грот указал на близость к этой басне басни Крылова «Вороненок», где та же мысль выражена в заключении.

Черви. Впервые — «Санкт-петербургский вестник», 1780, сентябрь, стр. 202. Печ. по изд. 1782 г., ч. 2, стр. 10. В журнальной публикации в конце басни имеются еще два стиха:

Да полно, пусть они бранятся,
Сатира может им тем более смеяться.

Басня написана в защиту В. В. Капниста после опубликования его «Сатиры». Под червями подразумеваются писатели, затронутые в сатире Капниста (см. примеч. к стих. «Письмо к г. К., сочинителю Сатиры I», стр. 335).

Привязанная собака. Впервые — изд. 1782 г., ч. 2, стр. 11.

Хитрец. Вольный перевод басни Геллерта «Hans Nord». Впервые — изд. 1782 г., ч. 2, стр. 12. В басне Геллерта рассказывается о действительном случае, происшедшем в Лондоне с каким-то мошенником, о чем писали английские и немецкие газеты. По указанию Грота, в оригинальной концовке басни Хемницера речь идет, вероятно, о проделках международного авантюриста Калиостро, приезжавшего в Петербург в 1779 г.

Соловей и вороны. Впервые — изд. 1782 г., ч. 2, стр. 15. Варианты изд. 1799 г.:

Ст. 5—9:

Как свищет соловей, известно в свете всем;
Что много говорить об нем!
Но вздумай на него воронья чернь озлиться,
Из зависти, что он, когда ни запоет,
Приятным пением людей к себе влечет.

Вместо ст. 27—31:

Мое простое мненье:
К ним сочинителей иных бы применить.

Басня отражает литературную борьбу 1770—1780-х годов (см. «Письмо к г. К…», ст. 40—45, и примеч., стр. 335).

Оплошалая лисица. Впервые — изд. 1782 г., ч. 2, стр. 17.

Птичник и птичка. Впервые — изд. 1782 г., ч. 2, стр. 19.В посмертных изданиях печаталось под заглавием «Мальчик и птичка», с заменой в тексте слова «птичник» словом «мальчик».

Домовой. Вольный перевод басни Геллерта «Das Gespenst» («Привидение»). Впервые — изд. 1782 г., ч. 2, стр. 21. В басне Геллерта стихотворец читает трагедию. Хемницер заменяет ее слезной драмой, жанром, который получал все большее распространение в русской литературе. Хемницер отрицательно относился к этому жанру, что ясно видно из следующей его заметки: «Рассуждение о порядочном выдерживании какого-нибудь представления в одинаковом положении... Уподобление 2. Что почувствует призванный к похоронному обряду, <когда> увидит между печальных лиц и облеченных печальным одеянием кучу скачущих, коверкающихся, смеющихся и бешеных, одетых в шутовском наряде. Какая странная пестрота зрелищ и чудесная смесь должны будут поражать чувства зрителя и, так сказать, терзать оные чувства впечатлением подобной странности? Вот образ слезных комедий или комических трагедий, какого рода суть многие из немецких нынешних и прежних французских. Боже оборони и российский театр от подобных морских чуд: это будут кентавры, то есть ни лошади, ни люди; а таким уродам, думаю, человеческое сердце ни порадоваться, ни сострадать не может» (архив Грота).