249. НАДГРОБЬЕ ДРУГУ МОЕМУ И. Ф. Г—Ю{*}
Приходит нищ сюда — за прах сей бога просит;
Приходит дружество — вздох, стон в груди приносит;
Отец и мать по нем лишь горесть в жизни зрит —
Увы! ее признак, кто на месте сем лежит.
250. СЛОН И ОБЕЗЬЯНА{*}
Кто бы подумать мог? — Прелеста — обезьяна, —
Едва увидев свет, смеялась над слоном;
Гордясь проворством легка стана
И маленьким своим лицом,
Кривлялась перед ним, род величая свой.
«Куда годишься ты? — слону так говорила, —
Тебе судьба определила
Нескладной быть горой».
А слон
Между животных есть Катон;
Насмешницу сию тотчас молчать заставил,
Он так ее исправил:
«Чем дар иметь других дразнить,
Кривляния тому виною,
Что обезьяний род презрен везде собою.
Шутов, насмешников и братью их
Все вашею роднёю величают,
Все обезьянами их называют.
Пошла же с глаз моих
С своими фиглями, скачками,
Не смейся ты над нами;
Ин хоботом своим так подхвачу тебя,
Что молнии скорей слетишь вверх у меня!
На сей раз молодость твою лишь извиняю,
И правило тебе мое я оставляю:
Насмешки, едкость слов —
Забава дураков».
251{*}
Обманывать и льстить —
Вот все на разум правы!
Ах! как не возопить:
«О времена! о нравы!»
Друг только что в глазах,
Любовницы лукавы
И верны на словах —
О времена! о нравы!
Сын и́дет в дом сирен
Вкушать любви отравы;
Там тятя, старый хрен! —
О времена! о нравы!
Вдовы́ от глада мрут,
А театральны павы
С вельможей дань берут—
О времена! о нравы!
За слово и за взгляд
Текут ручьи кровавы;
Друг друга все едят —
О времена! о нравы!
Не полно ли, друзья?
Вам шутки и забавы,
А ведь ответчик я —
О времена! о нравы!
252{*}
Я моськой быть желаю,
Всегда чтобы храпеть;
Нет нужды, что залаю
И что не буду петь.
В одном бы теплом фраке
Я круглый год ходил
И датской бы собаке
За лай презреньем мстил.
Не видел бы отмены
Пред аглицким щенком
В приемах от Климены,
Когда б попал к ней в дом.
Лизал бы ее ручки
Всегда с ним наравне,
И все бы были сучки
Равно любезны мне.
Коль моська б изменила,
К болонской бы пристал,
Не тратил бы чернила,
Элегий не писал.
Но в моську превратиться
Не можно мне вовек,
Так что ж пустым и льститься?
Пусть буду человек.
253. СТИХИ {*}
ЕГО ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ ПАВЛУ ПЕРВОМУ ПРИ ВОСШЕСТВИИ НА ВСЕРОССИЙСКИЙ ПРЕСТОЛ
Ты принял скиптр Екатерины —
Монарх! Зри север, юг, восток;
Зри оба мира половины:
Сей мощный скиптр писал их рок,
Владел и сушей и морями
И царства покорял с царями;
Но грозен, гибелен врагам,
Он зиждил памятник России,
Его же ввек почтут стихии;
Он блеск давал ее сынам.
Давал и даст он им конечно,
О Павел! и в твоих руках;
Род орлий познается вечно
И в чадах и сынов в сынах.
И ты ль не будешь в мире громок?
Ты Иоаннов двух потомок,
И кровь Петра в крови твоей;
Ты сын владевшия полсветом;
Ты россов царь — и стал предметом
Внимания вселенны всей.
Ступай, наследник царств и славы!
Любой к бессмертию тропой;
Вещай властителям уставы;
Карай противников войной.
Се тысячи нелобедимых,
Всегда в триумфах, в лаврах зримых;
К победам новым на пути
Они вдруг крылья опускают,
И царска слова ожидают,
Которым светом потрясти.
Постойте, пламенны герои!
Монарху подвиг предстоит
Важнейший низложенья Трои:
Он прежде правды вземлет щит
И твердыми идет стопами
Не дщерей разлучать с отцами,
Не кровь невинных проливать,
Но гидр — страшнейших, чем Лернейски,
Ужаснейших, чем львы Немейски, —
Идет пороки он карать.
Идет — и лесть уже бледнеет,
Дрожит обман с двойным лицом,
И злато роскоши тускнеет
Пред медным воина щитом;
Он кинет взор — и злость низложит;
Речет — мздоимство уничтожит
И слабых с сильными сравнит. —
О! где я, где? Иль в новом мире?
Летай рука моя по лире!
Вся кровь от радости кипит!