212{*}
Птичка, вырвавшись из клетки,
Долго в воздухе кружит,
От зеленой даже ветки,
Быв напугана, дрожит.
Далеко гнездо свивает;
Не глядит на мягкий дерн:
По несчастию уж знает,
Что где роза, там и терн.
Всем, кто чувствует, в природе
Мила вольность дорога,
Лишь любовник во свободе
Видит злейшего врага.
Он, смотря на те оковы,
В коих долго так стенал,
Всякий день досады новы
От жестокой получал.
Воздыхает и, слезами
Окропя их, говорит:
«Не хочу расстаться с вами,
Пусть любезна уморит!»
213. ЭЛЕГИЯ{*}
Коль надежду истребила
В страстном сердце ты моем,
Хоть вздохни, тиранка мила,
Ты из жалости по нем!
Дай хоть эту мне отраду,
Чтоб я жизнь мою влачил,
Быв уверен, что в награду
Я тобой жалеем был!
Если б в нашей было воле
И любить и не любить,
Стал ли б я в злосчастной доле
Потаенно слезы лить?
Нет! на ту, котора к гробу,
Веселясь, мне кажет путь,
За ее жестокость, злобу,
Не хотел бы и взглянуть.
Но, любовь непостижима,
Будь злодейкою моей —
Будешь всё боготворима,
Будешь сердцу всех милей.
О жестокая! любезна!
Смейся, смейся, что терплю!
Я достоин... участь слезна!
Презрен, стражду и... люблю!
214. РУЧЕЕК{*}
Любовны утешенья
Минутами летят,
Любовные мученья
Веками тяготят.
Как был любим Анютой
У сих прозрачных вод,
Казался день минутой;
А ныне день как год.
Ужели позабыла,
Вдруг став ты жестока,
Что прежде говорила,
Сидев у ручейка?
«Ручей доколе станет
В брегах своих журчать,
Анюта не престанет
Любви к тебе питать».
Но ручеек всё льется,
По камешкам шумит;
Жестокая ж смеется,
Не то уж говорит.
Любовны утешенья
Минутами летят,
Любовные мученья
Веками тяготят.
215. ПЕСНЯ{*}
Бывало, я с прекрасной
Подругой вместе жил,
Толико ж мною страстной,
Сколь я ее любил.
То роза нежна в цвете…
Ах! с чем ее сравнил?
Ей нет сравненья в свете —
Я счастлив, счастлив был!
Здесь часто мы сидели,
Я нежностью дышал.
Сколь сладко птички пели
И ты, ручей, журчал!
Я, с милою бывая,
Всё лучшим находил:
Здесь образ видел рая!—
Ах! счастлив, счастлив был!
Но роща опустела,
Ручей смущен слезой;
И птичка улетела
Вслед милой, дорогой!
Теперь... грущу всечасно
И весь мне мир постыл —
Увы! страдать ужасно
Тому, кто счастлив был.
216. НАДПИСЬ К ПОРТРЕТУ Н. А. БЕКЕТОВА{*}
Воспитанник любви и счастия богини,
Он сердца своего от них не развратил,
Других обогащал, а сам как стоик жил
И умер посреди безмолвныя пустыни.
217. СТИХИ {*}
НА ПОБЕДУ ГРАФА СУВОРОВА-РЫМНИКСКОГО, ОДЕРЖАННУЮ НАД ПОЛЬСКИМИ ВОЙСКАМИ, КОГДА ОН В ТРИ ДНЯ ПЕРЕШЕЛ СЕДМЬСОТ ВЕРСТ
Не твоего ль, Израиль, сына
Чудесно видим между нас?
Течет шагами исполина
И к солнцу простирает глас:
«Стой, солнце!» — и остановляет!
Три нощи в нощь совокупляет
И оным чудом из чудес
Связует мышцы вознесенны,
Ломает сабли изощренны
И копий сокрушает лес!
Се ты, о Навин, наш Суворов!
Предмет всеобщих днесь похвал,
Благословений, разговоров!
Се тако ты, герой, летал
На крылиях бессмертной славы
И сонмы буйные, лукавы,
Сынов Моссоховых громил;
Блеснул мечом — и сонмы пали,
Другие в бегстве восклицали:
Притек, узрел и победил!