230. К Ю. А. Н<ЕЛЕДИНСКОМУ> -М<ЕЛЕЦКОМУ>{*}
Заведен в лесок тоскою
На свободе погрустить,
Вспомянуть прелестну Хлою
И слезу из глаз пролить, —
Я твою услышал лиру,
Милый наш Анакреон!
Ты бесстрастну пел Темиру
И пускал из сердца стон.
«Дайте, боги, — я воскликнул, —
Мне Н<елединского> дар!
Верно б, Хлои грудь проникнул
Мой, увы, несчастный жар!»
Кто с тобою не восстонет,
Нежный, пламенный певец?
Ах, твой глас и камень тронет,
У тебя лишь ключ сердец!
231. НАДПИСЬ {*}
К БРОНЗОВОЙ СТАТУЕ ФЕЛЬДМАРШАЛА ГРАФА РУМЯНЦЕВА-ЗАДУНАЙСКОГО, ПОСТАВЛЕННОЙ ГРАФОМ ЗАВАДОВСКИМ В ЕГО ДЕРЕВНЕ
Почтенный лик! Когда б ты был изображен
С перуном пламенным на берегах Кагула,
Где гордый мусульман растерзан, низложен
И где земля в крови несчастных жертв тонула;
Тогда бы, на тебя взирая, каждый рек:
«Румянцев, славный вождь!» — и мимо бы протек.
Но здесь, здесь всяк тебя прохожий лобызает:
Здесь не герой в тебе блистает,
Прославивший себя единою войной,
Обрызган кровию врагов среди сражений,
Но друг, но ближний мой
И благотворный гений!
232. НАДПИСЬ К ПОРТРЕТУ{*}
«Ай, как его ужасен взор! —
Бормочет швед. — Он горче хрена!»
— «Ах, как он мил», — твердит Климена.
Как разрешить сей странный спор?
И тот и та, конечно, правы:
Любимец граций он и славы.
233. НАДПИСЬ К ПОРТРЕТУ{*}
Возможно ль, как легко по виду ошибиться!
Когда б знаком я не был с ним,
То, право, бы готов божиться,
Что это вощаной на вербе херувим.
234. НАДПИСЬ К ПОРТРЕТУ{*}
Родятся лилии, родятся мухоморы —
Глядишь, безмолвствуешь и потупляешь взоры.
235. ЭПИГРАММА{*}
«Завидна, — я сказал, — Терситова судьбина:
Чин знатный, и что год, то дочь ему иль сына!»
— «Да, он не без друзей, — ответствовали мне, —
И при дворе и при жене».
236. ЭПИТАФИЯ{*}
Когда и дружество струило слез потоки,
На мраморе сии начертывая строки,
Что ж должны чувствовать, увы, отец и мать?..
О небо!.. и детей ужасно нам желать!
237. ЭПИГРАММА{*}
«Дамон! Кто бытию всевышнего не верит,
Тот, верно, лицемерит».
— «Нет, случай Рифмина лишь произвесть возмог,
А Локка и Боннета — бог».
238. СТИХИ {*}
ПО ПРОСЬБЕ ОДНОЙ МАТЕРИ НА ДВУХ ЕЕ ДЕТЕЙ
Прочь, затеи стихотворства!
Я уж вас не призову,
Ныне вижу без притворства
Двух амуров наяву.
Больше милы, чем прекрасны,
Точно их любезна мать,
И, что лучше, не опасны,
Можно их расцеловать.
О Филлида! утешайся
Даром сим благих небес
И отнюдь не огорчайся,
Что уже твой май исчез.
И природой, и судьбою
Столько быв награждена,
Будь довольна, и с тобою
Будет вечная весна.
239. СИЛА ЛЮБВИ{*}
Кто в страсти не ревнив? И можно ли дивиться,
Что сердце, пленное тобой, всего страшится
И думает, что ты, душа души моей,
Не меньше, как и мне, мила природе всей?
Так! всё в природе дух мой ревностью смущает:
И солнце, кажется, ярчей к тебе пылает;
Нежнее, чем других, и резвый ветерок
Касается тебя сквозь флеровой платок;
И даже воздух тот, пускай всю слабость знаешь,
Который ты с своим дыханием мешаешь,
И воздух... словом всё, мне кажется, со мной
Прельщается тобой!
240. ПЕСНЯ{*}
Настроив томну лиру,
Я песенку играл
И милую Эльвиру
Игрою утешал.
Она с улыбкой нежной
Глядела на меня.
Взор ангельский любезной!..
Смутился сердцем я.