У себя – кощеевское царство:За копейку слопают живьем.Вот иное дело – государство.Тут – раздолье! Наберись нахальстваИ тащи. Не жалко, не свое!
А ведь в целом это – миллионы!Это спирта целая Ока,Тонны рыбы, Эльбрусы капрона,Айсберги бетона и картона,Горы хлеба, реки молока!
И пока от житницы ОтчизныЭтих рук, как псов, не отогнать,О какой там распрекрасной жизниМожно говорить или мечтать?
Кто-то скажет с удивленным взглядом:– Ну о чем тут, извините, речь?Есть закон, милиция…– Не надо!Этим зла под корень не пресечь!
– Нет, – скажу я, – дорогие люди,Зло это подвластно только нам.Ничего-то доброго не будет,Если каждый резко не осудитИ не хлопнет где-то по рукам.
Вот по тем, что хапают и прячут.Чтоб отсохли, к черту, как одна!Ничего, что трудная задача.Мы ее осилим, а иначеГрош нам всем, товарищи, цена!
За десять минут до свидания
Ты загадочно в зеркале отражаешься,Чуть качаешь хорошенькой головой,Ты сейчас на свиданье со мной собираешься,Все улыбки и стрелы готовя в бой.
А свиданья и вправду у нас как бои,То капризы, то споры при каждой встрече,И в душе уж не то чтобы соловьи –Но порой даже зяблики не щебечут.
За горячность мою, за сердечный свет,Ты мне, словно в насмешку, всегда в наградуКаждым жестом своим говоришь – не надо!Каждым словом своим отвечаешь – нет!
Только радость, наверное, никогдаНа сплошных отрицаниях жить не может.Ей нужны, как живительная вода,Только «да», понимаешь, одни только «да».Ну и щедрость души, вероятно, тоже.
А не то постоит она, подождетИ промолвит: – Да стоит ли ждать напрасно?!А потом безнадежно рукой махнетИ добавит: – Да ну их, глупцов несчастных!
А без радости сразу всему конец!А без радости в жизни какая сладость?А без радости что за накал сердец?А без радости видеться что за радость?
Я не знаю, как сложится жизнь твоя,Только время не век же звенит игрушкой!И однажды, скажу тебе не тая,Ты проснешься вдруг старенькою старушкой.
Вспомнишь всех: кто встречал тебя, кто забыл,И воскликнешь вдруг, горько всплеснув руками:– А ведь он-то, пожалуй, один и был,Кто всерьез и взаправду меня любил! –И начнешь торопливо греметь шкафами.
Вынешь платье, зеленое, как волна,И пушистую беличью пелерину,Но посмотришься в зеркало – седина!..Но посмотришь на руки – одни морщины!..
Тихо сядешь, стянув пелерину с плеч,И промолвишь раздумчиво и серьезно:– Надо вовремя было любовь беречь,А сегодня не нужно ни слов, ни встреч,А сегодня, голубушка, слишком поздно!..
Ты загадочно в зеркале отражаешься,Чуть качаешь хорошенькой головой,Ты сейчас на свиданье со мной собираешься,Все улыбки и стрелы готовя в бой.
Вот бежишь, каблучками стуча на ходу.Что скрывать! Я действительно очень жду.И однако же, чтобы сберечь хорошее,Все, что сказано выше, – имей в виду!
Раздумье о подлецах
Прожив совсем не долгий век,Скончался славный человек,Из тех, о ком скорбят друзья,Кого забыть нельзя.
Он честным был, любил шутить,Хоть бед знавал немало.Умел работать, петь, любить,Такому б только жить да жить!
И вот его не стало…Хороший по земле пройдет,Глядишь, уж нет его.А вот мерзавец – тот живет,Мерзавцу – ничего!
Мерзавец, он везуч, как черт,Легки его дела:Он даже тем, наверно, горд,Что мать не сделала абортДа плюс к тому, как высший сорт,В рубашке родила.
Таким и впредь во всем везет,От службы и до карт.Ни хворь, ни черт их не берет,Ни гром и ни инфаркт!
Шучу, конечно. Впрочем, яПодумал вот о чем:Что, может, где-то мы, друзья,Их сами бережем?!
Рукою машем – наплевать!Мол, наша хата с краю.А тем, кому бы руку дать,И там, где надо помогать,Идем, не помогая.
И вот, прожив недолгий век,Скончался славный человек,Из тех, о ком скорбят друзья,Кого забыть нельзя.
Его никто не убивал,Не бил ничем в лицо,Но сколько он переживалИ сколько раз порой страдалОт разных подлецов!