Силы покидали не только людей, но и исчадие ада; воины всё чаще пиками пронзали его, и пусть монстр тут же, ломая, вытаскивал их, потоки сочащейся крови говорили о том, что возможности его не безграничны. Наконец, он упал на четвереньки и, оказавшийся ближе всех бородатый воин в заляпанном кровью шлеме ударом боевой секиры снёс ему голову. И даже когда огромный зверь упал, солдаты с остервенением продолжали колоть и рубить его, боясь, что он воскреснет и, вымещая на мёртвом ужас пережитого. Бургомистр, потрясённый не меньше других произошедшим запоздало подумал, что если бы сказал им правду, они вряд ли нашли бы в себе мужество сразиться с дьяволом.
Бой был окончен, многие не имея сил радоваться победе, валились на траву. Тело монстра погрузили в телегу, бросив туда же и голову, накрыв окровавленной попоной одной из убитых лошадей, что бы везти в город и потом в Добробран, обрадовав жителей королевства, что бояться им больше нечего. Сандра, видевшая битву от первого до последнего мига, пряталась от случайных стрел за столбом и теперь сидела рядом, не зная, что будет с ней дальше. Она была слишком опустошена произошедшим, чтобы просто уйти, хотя сейчас до неё никому не было дела. Да и куда бы она пошла? Ей мутило от запаха монстра, которым пропитались одежда и тело, лоно жгло и, найдя ручей неподалёку, девушка пыталась вымыть из себя его семя.
Вернувшись к поляне, она заметила Бургомистра и всех его приближённых обескураженно разглядывавших лежащее в телеге чудовище. Подойдя ближе, Сандра увидела, что вместо тела гигантского монстра в подводе лежит обезображенный десятками ран труп смуглого нагого мужчины, пусть и высокого, но отнюдь не гиганта.
- Его подменили! - потрясённо воскликнула девушка, и приехавший вместе с рыцарями лорд-наместник, бывший уже в курсе всего произошедшего тут, ответил сидя на лошади, печально глядя на неё: - Нет, женщина. Да и зачем? Это Иной - человек-оборотень, становящийся кровожадным монстром в дни полной луны. Его убили не стрелы и копья, а вот это, - боясь испачкаться запекшийся зелёной субстанцией, лорд Эшли вытащил из сумы завёрнутый в ткань остаток ножа, лезвие которого оказалось, разъедено почти до рукояти. - Серебро попало в кровь и этим доконало богомерзкую тварь.
- Я выполнила наш уговор, Бургомистр, надеюсь, Вы выполните свою часть.
- Я не могу этого сделать. Мне очень жаль.
- Вы не отпустите меня? Тогда, что же, снова в подземелье?
- О нет, казематы тюрьмы мало подходят для матери чудовища. Он давно мог бежать, но не сделал этого, защищая не столько тебя, сколько плод в твоём чреве. Ценой жизни он дал начало своему отпрыску, что теперь продолжит их род. Это единственное чем можно объяснить его поведение, - усмехнувшись, ответил старик и лица смотревших на неё мужчин посуровели, а сердце девчонки тревожно забилось в нехорошем предчувствии.
- Вы думаете, я понесла от него?! - воскликнула она, пятясь от Бургомистра. - Уверяю, это не так! Какую же судьбу Вы уготовили мне?
- Упокойся с миром, - смиренно произнёс Ойген, кивнув воину, стоявшему за спиной Сандры и тот коротким ударом кинжала, пронзил её сердце.
Тьма нахлынула на неё внезапно, появившись за вспышкой боли, подобной удару молнии и затихающим раскатом грома слышался стук копыт уезжающих рыцарей, уходивших к Полонии солдат, скрип подвод, увозящих раненых и убитых. И тело жестокого существа, полу человека, полу кровожадного монстра, одного из тех, кто населял когда-то эти земли, но этого она уже не услышала.
***
Тьма, внезапно нахлынувшая на неё, медленно отступала, неохотно освобождая из цепких объятий. Пение лесных птиц говорило о том, что был день. Тот же самый или уже другой Сандра не знала, что-то закрывало глаза, и сковывало тело, и с трудом она не сразу, но всё же сумела разорвать ткань окровавленной попоны, в которую завернули её труп, поражаясь неожиданной силе рук.
Смертельная рана под лопаткой не столько болела, сколько чесалась, как бывает при заживании и, дотянувшись до неё, девушка нащупала лишь небольшой рубец. Что делать дальше она не знала, как не ведала того, предадут ли её тело сожжению, погребению или так и оставят в яру. Враги считали Сандру мёртвой, и это обстоятельство было единственным хорошим моментом - её больше не будут искать.
Самым простым толкованием случившегося было то, что воин, убивший её, не попал в сердце и клинок прошёл рядом. Она впала в глубокий обморок, и это сбило с толка Бургомистра, принявшего её за покойницу. О том, что есть другой вариант, девушка боялась даже думать, утешая себя таким объяснением. События минувшей ночи - она не знала, сколько времени провела без сознания - несколько часов, дней, месяцев, а может быть лет - разделили её жизнь на до, и после и теперь оглядываясь назад, она вдруг осознала, что у неё совсем нет друзей. Те, кого она считала таковыми, лишь использовали её, словно разменную монету и бросили на растерзание палачу. Что ждало бы Сандру в подземелье тюремного замка? Долгое мучительное существование без всякого определённого смысла, теперь же такой смысл появился. Месть становилась единственным движителем её помыслов, само катящимся колесом, что отныне прокладывало путь по целине новых дней и ради чего стоило жить. Но вначале нужно было как можно дальше уйти из этих мест.
Она шла на север, вдоль русла Леи избегая больших дорог и населённых пунктов, туда, где выше по течению лежал Добробран - огромный величественный город с сотней тысяч жителей, в котором надеялась найти пристанище и где рассчитывала отыскать ответы на свои вопросы. Слух её обострился, как и зрение; теперь по запаху Сандра определяла присутствие человека или зверя задолго до его появления. Сейчас в середине лета в лесу созрело много плодов и ягод, а ночи не были ещё холодны и, забираясь на дерево, она проводила на нём ночь, а с рассветом продолжала путь. Иногда в заводях ловила рыбу руками, с поражавшей её саму ловкостью хватая за жабры в воде, и за невозможностью развести огонь съедала сырой. Обходя буреломы, беглянка шла, не теряя реку из вида, делая несколько раз в день привалы для короткого отдыха, сбора ягод или ловли рыбы. Если в начале ноги её немилосердно болели с непривычки, то потом она уже легче переносила дорогу, а тело делалось жилистым и сухим.
На четвёртый день пути Сандра вышла к избушке отшельника, что можно было понять по вырезанным вокруг рунам и украшенным лентами оберегам в виде человеческого глаза с рыбьим хвостом. Внутри не было никого, и девушка настороженно разглядывала комнату, в которой из мебели стоял лишь стол с прокопченной лампой да накрытый овечьей шкурой лежак. Сразу за дверью шли небольшие сени, где обитатель избушки держал нехитрую снедь и нужные в обиходе вещи, а зимой дрова для сложенного у задней стены камина. Судя по всему, жил здесь один человек и сейчас он либо покинул своё пристанище, либо ушёл куда-то по делам.
Во дворе Сандра видела вялившуюся на солнце рыбу и пусть была она ещё сыровата, девушка с жадностью накинулась на неё, а утолив первый голод, обнаружила в кладовке мешок с сухарями и прошлогодние овощи, которые тут же добавила к трапезе. Кем бы ни был здешний обитатель, он явно не терпел беспорядка - все вещи лежали на своих местах. Хозяйничая внутри, Сандра обнаружила кувшин бортного мёда, вероятно оставленного прошлыми жильцами, полакомившись и им, но тут снаружи послышались лёгкие шаги. Оставив кувшин, беглянка выбежала на улицу, схватив на всякий случай лежавший на столе нож, увидев приближающегося к избушке молодого мужчину с вязанкой дров на спине и тушками пойманных в силки зайцев, что висели на поясе. Он был худ и не слишком высок, хотя первое и не бросалось в глаза из-за просторного плаща.