- Почему ты думаешь, что умрёшь? А как же пророчество, что однажды станешь королевой? - спросил молодой жрец, не потому что верил в это, а дабы поддержать впавшую в уныние беглянку. Он хотел было сообщить ей о вознаграждении, обещанном за её голову, но, подумал что это не к месту, да похоже, Сандра и так догадывалась об этом. Девушка, взглянула на него, собираясь что-то сказать, но в этот момент на поляну выехало полдюжины вооружённых всадников и телега, с затравленно глядевшим на них Эйнаром, один глаз которого обещал к утру совсем заплыть от удара.
Этих людей называли Вольные Стрелки, у них не было флага, как впрочем, и родины, а служили они каждому, кто мог хорошо заплатить. Их костяк составляли ушедшие из армии ветераны или разорившиеся мелкопоместные лорды, решившие поправить, таким образом, свои дела, а основная масса этих шаек была из дезертиров, беглых крестьян и всякого сброда, способного на всё ради звонкой монеты. Живя в Храме, Бернард никогда не видел их, но много слышал от пилигримов, что ходили, проповедуя заветы Ария из города в город. Их отличительным знаком были заплетённые в одну или несколько кос длинные бороды и собранные в пучок волосы на головах, проткнутые у черепа деревянной стрелой. У их вожака стрела была серебряной, что говорило о статусе командира и, подъехав к стоящим у хижины молодым людям, он произнёс с заметным акцентом: - Разве не следует отшельнику думать об укрощении своих страстей?
- Даже если бы это был мой ребёнок, то вас он никак не касается, - ответил Бернард, краснея от слов незнакомца и сознания того, что охотники за наградой выследили Сандру, придя по его следам.
- Поступай, как хочешь, это твоё дело, - примирительно заметил всадник. - Мы пришли сюда за девчонкой.
- Она моя гостья и останется здесь столько, сколько захочет, - возразил жрец, на что мужчина спросил насмешливо: - Да что ты? И как же воспрепятствуешь мне? Разверзнешь землю или испепелишь меня молнией?
- Я, я прокляну вас всех! И вас и весь ваш род до седьмого колена, и не будет на земле места, где укроетесь вы от гнева Господа моего, - запальчиво воскликнул юноша, но грозные слова не произвели впечатления на незваных гостей.
- Сколько тебе будет угодно. Я всё равно поклоняюсь своим Богам и твои проклятия для меня пустой звук, - ответил обладатель серебряной стрелы, подав знак, и воин на пегой кобыле подскакал к девчонке, пытаясь схватить за волосы, но та увернулась, и бросилась прочь к спасительному лесу в сотне ярдов от неё. Воин хотел было догнать её, но предводитель, не желая рисковать, стремительно натянув лук, выстрелил в след убегающей Сандре и стрела с пёстрым оперением, попав под лопатку, вошла до половины в тело несчастной. Беглянка рухнула на землю, не пробежав и половины, а спешившиеся наёмники, схватив обмякшее тело за ноги, потащили к подводе, оставляя на траве кровавый след. Розовощёкое лицо Эйнара побледнело, губы мелко тряслись, он впервые видел убийство и теперь боялся прогневать головорезов, дабы не разделить участь девчонки.
- Сжечь здесь всё, сир? - спросил один из всадников своего вожака, на что тот лишь покачал головой, и стрела в его волосах заиграла в бликах вечернего солнца, пробившегося сквозь тучи весь день закрывавшие небо: - Не стоит посягать на имущество Храма, мы сделаем лишь то, что должны.
Преследователи бросили труп в телегу и один из них, водя клинком охотничьего ножа по оголившемуся бедру несчастной, спросил Бернарда: - Не хочешь прочесть по ней отходную?
Жрец молчал, блаженно глядя на солнце, завязывая и развязывая пояс, а губы его беззвучно шевелились, повторяя священные строки молитвы. Он молился, прощаясь с прошлым, ибо всё, что происходило с ним сейчас, разделило жизнь на до, и после и он просил Триолана о прощении грехов, тех, что уже совершил, и тех, что ещё только грядут. И не знал он, что будет с ним дальше, как не ведал, доживёт ли сегодняшний день, но что-то подсказывало ему, что, так как было, больше не будет и мир, его привычный старый мир катится в пропасть, но не было у него ни сил, ни желания вернуться назад. И он стоял сейчас у своей хижины, наслаждаясь последними мгновениями прошлой жизни, что уходила уже без возврата, как уходит сквозь пальцы вода.
Накинув подол плаща на лицо покойницы, Вольный Стрелок вёл ножом по ноге, поднимаясь всё выше, проведя лезвием по заросшему густым чёрным волосом лобку и дальше по раздувшемуся животу.
- Что ты делаешь? - спросил его предводитель, разворачивая лошадь и тот ответил, беря по удобнее нож: - Хочу проверить, правда ли внутри неё дьявол.
Он нанёс удар в район пупка, не боясь повредить плод покойницы, что умер уже вместе с матерью, но Сандра вдруг схватила его руку, удерживая на весу. Справившись с потрясением, охотник за головами продолжал давить, всем весом вжимая нож в тело женщины, что отчаянно сопротивлялась, медленно выворачивая его кисть. Капли пота струились по лицу с отметинами мелких шрамов, молча он продолжал незримую для других борьбу, заслонив Сандру телом. Нож выворачивался всё сильнее, неумолимо отдаляясь от груди девчонки. Поражённый чудовищной силой мнимой покойницы наёмник ещё продолжал борьбу, когда рука его, не выдержав напряжения, сломалась в запястье. Нож выпал, Сандра разжала хватку, скидывая с лица плащ. Мужчина закричал от боли, схватившись за руку, с ужасом глядя на неё и в этот момент, девчонка метнула кинжал в ему грудь, с такой силой, что лезвие вошло по рукоять, пробив лёгкий кожаный панцирь. Не понимая сути происходящего, наёмники удивлённо смотрели на товарища, и, увидев воскресшую Сандру, часть из них бросилась прочь, но другие, во главе со своим вожаком, совладав с замешательством, проявили присутствие духа.
Не отдавая себе отчёта в том, что делает, Бернард, подняв вверх руки, встал на пути охотника за головами, худого верзилы на вороном жеребце, одного из тех, что следили за ним. Конь, заржав, встал на дыбы, отставной солдат пытался мечом достать жреца, но тот, увернувшись, схватил его за руку, стянув на землю. Оглушённый падением ветеран, не сразу пришёл в себя, и Бернард заехал ему по голове поднятым с земли куском ветки. Трухлявое дерево рассыпалось, не причинив особого вреда, а лишь разозлив его. Раз за разом, перекидывая меч из руки в руку, охотник за головами наносил им удары, проходящие в дюймах от жреца. Показав ложный выпад, он с силой пнул противника в живот. Хватаясь за ушибленное место, юноша упал и наёмник неминуемо бы прикончил его, когда в суматохе сбежавший с подводы Эйнар бросился на него сзади, повиснув на шее. Долговязый не оборачиваясь коротко ткнул послушника мечом в живот, тот свалился, прижимая руками выпущенные кишки, захлёбываясь идущей изо рта кровью, но жрецу хватило времени, чтобы подняв обломок стрелы, бросить во врага.
Наконечник вошёл в горло, из перебитой артерии хлестала кровь и, зажимая рану грязной ладонью, наёмник прохрипел, падая на колени: - Не плохо, как для святоши...
Командир разношерстного воинства бросился вслед за своими товарищами, и вскоре настиг их, грозно спросив, заслоняя дорогу: - Что же бежите вы как жалкие крысы, почему не сражаетесь, разве вам больше не нужны деньги?
- Нужны милорд, - ответил ему сидящий на пегой кобыле толстяк, в крестьянской одежде, - мы готовы сражаться с людьми, но не с дьяволом...
- Где же вы видели его? - перебил толстяка предводитель. - Разве это брюхатая девчонка или мальчишка жрец? А может это кобыла, запряжённая в телегу?
- Милорд, я видел своими глазами, как стрела пронзила её насквозь. Я видел, как она умерла и как потом воскресла на наших глазах, - возразил бывший крестьянин, тревожно глядя в сторону хижины отшельника.