Нередко честные люди оказываются плохими свидетелями, так как неспособны дважды рассказать свою историю хоть сколько-нибудь убедительно. А история Эллы, даже в первый раз звучавшая не слишком правдоподобно, при повторении, когда истерическая настойчивость вдруг сменялась унылой неуверенностью в себе, производила впечатление неуклюжей импровизации. Уиллс и Рич ей не поверили. А вдобавок решили, что и я не верю.
Уиллс то и дело возвращался к Донато, стараясь вынудить ее к признанию, что она знакома с подозреваемым. Рич настаивал на том, что она прекрасно знала, чем занимается Гейнс, и, конечно, была его сообщницей. Чтобы про своего сожителя и не знать…
Тут я его перебил:
— Хватит, Джо! Мисс Баркер добровольно дала исчерпывающие показания, а вы пытаетесь извратить их и подать как признание.
— Если кто-то что-то извращает, так я знаю — кто.
— Ну а эта блондинка, — вмешался Уиллс, — которую вы, по вашим словам, видели у Гейнса в каньоне?
— Да, я ее видела, — ответила Элла.
— А описать ее можете?
Она обвела мужские лица взглядом, полным отчаяния.
— Я спрашиваю, описать ее вы можете?
— Дайте же ей собраться с мыслями, лейтенант!
Уиллс свирепо оглянулся на меня:
— Описать кого-нибудь, если ты говоришь правду, можно и не собравшись с мыслями.
— Но зачем бы я стала врать про нее? — сказала Элла.
— Если она не существует, например. А если она существует, так опишите ее нам.
— Так я же не отказываюсь. Она очень красивая. Хотя свежести уже нет — ну, вы понимаете, о чем я говорю. И крашеная, по-моему. Но все равно очень красивая. Вы в кино ходите?
— При чем тут это?
— А вы когда-нибудь видели новую звезду, ну, Холли Мэй? Так вот женщина, которую лапал Ларри, похожа на Холли Мэй.
Уиллс и Рич обменялись ироническим взглядом. И Рич сказал:
— Какое отношение кинозвезда может иметь к таким подонкам?
— Но я же не сказала, что это она. Я сказала, что она похожа на нее!
— А вы уверены, что она существует на самом деле?
Тут я озлился, сказал Элле, чтобы она перестала отвечать, и вышел. Уиллс и Рич вышли следом за мной.
— Вы совершаете ошибку, — сказал лейтенант. — Ведь теперь речь идет об убийстве. Ваша клиенточка сильно вляпалась. Лучше откройте все свои карты.
Джо Рич кивнул.
— Ваш долг перед вашей клиенткой — втолковать ей, что она должна рассказать правду. Я знаю, к чему клонится дело, когда свидетель начинает описывать лица с экрана. У меня гораздо больше опыта…
— Но пользы вам от него чуть. Слышите правду и не узнаете ее!
— Да неужели? Пусть она изложит эту версию в суде, и мы от нее камня на камне не оставим.
— Как бы не так!
Уиллс положил мне на плечо ладонь:
— Ладно-ладно, не нервничайте. Так до конца жизни и будете вспыхивать по всякому поводу? Пора бы чему-то научиться.
— Она же водит вас за нос, — сказал Рич. — А вам самолюбие мешает признать это.
Но я уже ослеп от ярости, пропитавшись адреналином. Повернувшись на каблуках, я вышел. На этот раз они не последовали за мной.
Телефонная будка в вестибюле остановила меня, точно часовой. Я прыгнул в нее и позвонил домой.
— А я поняла, что это ты, — сказала Салли. — Чуть он затрезвонил. Теперь ты поверишь в телепатию?
— Ну, раз уж у тебя столь сильно развито умение читать мысли на расстоянии, так скажи, зачем я звоню.
— Только не говори, что ты не вернешься домой к обеду!
Я обошел этот скользкий вопрос:
— Ты все время ходишь в кино. Имя актрисы Холли Мэй тебе что-нибудь говорит?
— Еще бы! Ее все знают.
— Кроме меня.
— Только потому, что ты помешан на своей работе. Води ты меня в кино почаще, знал бы, что делается на свете. Но только она больше не снимается. Решила покончить с крысиными гонками, пока безвозвратно не лишилась душевного здоровья. Последнее — прямая цитата.
— Ты опять почитываешь журналы о кино?
— Нет. Так она мне сама объяснила.
— Ты знакома с Холли Мэй?
— С понедельника.
— А почему мне ничего не сказала?
— Вчера вечером попыталась, но ты не стал слушать. Мы встретились в больнице в понедельник днем. Она спросила у меня, который час. Я ей сказала и спросила: «А вы не Холли Мэй?» Она не стала отрицать, но добавила, что не хочет, чтобы об этом стало известно. Она предпочтет сохранить инкогнито.
— А что она тут делает?
— Насколько я поняла, она живет тут с мужем в уединении. Но разговаривали мы минуты две — меня позвал доктор Тренч. Он говорит, что для женщины на девятом месяце я в прекрасной форме.