— Очевидно, она усмотрела шанс связать меня по рукам и ногам на всю жизнь. И я снова соблазнился. Как видите, я страшно непостоянен в своих чувствах…
— Я сейчас думаю о мотивах Харриет. Вот вы предполагаете, что она защищала отца. В то же время она уже знала, что он убил Долли?
— Не представляю, как она могла узнать…
Он пощупал царапины на своем лице.
— Посмотрите, как она реагировала, когда я только заикнулся о своих подозрениях.
— Когда у вас оформились эти подозрения?
— Постепенно. Началось с сообщения Ральфа Симпсона, прежде чем я уехал из Луна Бэй. Прошлым летом он видел Долли с Блэквеллом. Ральф воображал себя детективом, его крайне заинтересовала какая-то кожаная пуговица, которая была найдена на месте преступления. Полиция тоже ее упоминала. Вы что-нибудь знаете о ней?
— Очень много.
Я быстро рассказал ему все.
— Так что Ральфа убил Блэквелл. Он признался в этом убийстве наряду с другими.
— Бедняга Ральф! — Кэмпион опустился на стул и довольно долго молчал. — Ральфу не следовало заниматься моими делами. Я какой-то носитель заразной моральной инфекции.
— Вот это мысль! Но вы говорили мне о своих подозрениях по поводу Блэквелла.
— Как я уже сказал, Ральф заронил в меня эту мысль. Сначала начали собираться отдельные кусочки и ассоциации, а потом я получил подобие доказательства. Хотя бы интерес, проявляемый Харриет к ребенку. И то, как она назвала его «маленьким братиком». Затем Долли начала откуда-то получать деньги. Примерно в то время как Харриет появилась в нашем доме. Я не понимал связи между Долли и Харриет. Внешне все было очень мило, но в действительности между ними была вражда.
— Вполне естественно, если Долли знала, что вы — любовник Харриет.
— Она не знала. Да и потом их отношения не изменились после первого визига Харриет в наш дом. Они приветствовали друг друга, как две сестры, которые втайне ненавидят друг друга, но отказываются это признавать. Теперь-то я знаю, что могло быть причиной: Харриет знала о связи Долли с ее отцом, а Долли знала, что той все известно.
— Вы так и не сказали мне, когда же вы все узнали.
— Однажды вечером в Мексике, уже после приезда Харриет. Мы разговаривали в моей студии. Каким-то образом возник вопрос об охотничьем домике ее отца в Тахое. Уже не помню в связи с чем…
Он наклонил голову, как будто прислушивался к далекому голосу.
— Да, да, вспомнил. Харриет снова толковала на свою излюбленную тему о женитьбе, несмотря на то что меня разыскивала полиция за убийство. Она фантазировала о том, что нам надо поселиться в охотничьем домике и жить счастливо и беззаботно. Она впала в лирику, описывая коттедж. Как ни странно, я все это уже слышал до этого.
— От Харриет?
— От Долли. Долли частенько рассказывала мне сказки о милой старой даме, с которой она подружилась в Стейт Лайн прошлым летом. Она подробно описала мне коттедж старой дамы: бревенчатый потолок, великолепный вид из окна на озеро, расположение комнат и меблировку. Неожиданно до меня дошло, что «милой старой дамой» и, возможно, отцом моего… — Брюс проглотил слово. — Отцом ребенка Долли был Блэквелл, в доме которого она так весело проводила время. Я в тот момент ничего не сообщил Харриет, но решил возвратиться в Штаты вместе с ней. Мне хотелось узнать побольше о «милой старой даме». И я узнал…
Неподдельное горе исказило черты его красивого лица.
Глава 31
Выбравшись из машины в аэропорту Сан-Франциско, я увидел женщину, которая показалась мне знакомой. Она стояла с чемоданом у входа в главное здание. На ней был надет костюм в талию, хорошо сшитый, хотя юбка была длинновата по нынешней моде.
Это была Энни Касл, только без сережек, но зато в шляпке.
Я забрал у нее из рук чемодан.
— Могу я его отнести, мисс Касл?
Она взглянула на меня. Ее лицо осунулось из-за переживаний и волнений. И она не сразу меня узнала. Но постепенно ее брови приняли нормальное положение.
— Извините, я задумалась, мистер Арчер. А ведь я собиралась вас найти. Полагаю, мы оба оказались здесь по одной причине. Кэмпион Брюс, он же Берк Дэмис.
Я молча кивнул головой.
— Я вчера слышала сообщение по радио и решила все бросить и ехать сюда. Я хочу ему помочь, даже если он и убил свою жену. У него должны быть смягчающие обстоятельства.
Энни без всякого смущения смотрела мне в лицо своими лучистыми глазами. Я поймал себя на том, что завидую Кэмпиону, одновременно поражаясь тому, как он может пробуждать у женщин столь глубокое чувство.