Однажды тигры поднимались на капитанский мостик. Ахилл отказался идти по узкому трапу наверх, и дрессировщик загнал его в каюту старпома. Ахилл кинулся к иллюминатору и, высадив стекло вместе с рамой, выпрыгнул на палубу! Этот случай навел режиссера на мысль включить в картину такой кадр. Правда, повторить этот номер Ахилл отказался.
Найда и Пупа не отходили от иллюминаторов. Они с любопытством заглядывали в них, просовывали лапы, пытаясь достать то, что, как им казалось, скрывалось за этими круглыми отверстиями в стенах. А Кальве — молодой грациозной тигрице — полюбился фальшборт. Ее часто заставали на палубе в этакой задумчивой позе: стоя на задних лапах, она опиралась передними на фальшборт и долго-долго не отрываясь смотрела, как играют внизу волны. Дрессировщики это учли.
Вообще тиграм на корабле нравилось. Когда по утрам к их павильону подкатывали транспортную клетку, чтобы везти на корабль, звери бросались туда, набиваясь по трое-четверо, хотя твердо знали «норму перевозки» — по одному.
Задолго до начала съемок Константиновский поехал в Киев и познакомился там еще с одним из главных героев будущего фильма — дрессированным шимпанзе по кличке Пират. Первая встреча ознаменовалась скандалом. Пират набросился на незнакомца, посмевшего самовольно войти в клетку, и начал его бить. Константиновский не растерялся, Закрыв лицо руками, он сделал вид, что плачет. Пират мгновенно успокоился, обнял расстроенного незнакомца и принялся успокаивать, поглаживая по голове волосатой лапой.
Пирата не могли вывести из клетки до тех пор, пока не прихватили с собой его маленькую подругу, обезьянку-шимпанзе Чилиту. Так вместе, нежно обнявшись, они и покинули Киев, отправившись в Ленинград.
На съемки обезьяны добирались пароходом. Их поместили в радиорубке, и буквально за полчаса они ее отлично освоили. Чилита вела себя благопристойно, хлопотала возле прикрытой футлярами радиоаппаратуры, —а Пират вихрем носился по всем помещениям. Он приставал к матросам, выклянчивая сладости и папиросы, мешая работать и норовя все время схватить кого-нибудь то за руку, то за ногу, напугать или показать язык. Потом он обосновался на мачте и выделывал там уморительные трюки.
Команда полюбила Пирата и в награду за его проделки подарила ему тельняшку. Он пришел в восторг, мигом напялил на себя подарок, выхватил из рук дневального швабру и принялся надраивать палубу. Команда покатывалась со смеху, а дрессировщик сделал пометку в блокноте. На съемках могло пригодиться все. Там обезьяна волей-неволей вынуждена будет импровизировать, хотят того режиссеры или нет; актеры же, действуя в рамках сюжета, должны будут принимать эти импровизации.
Со львом Васей, купленном в Одесском зоопарке, дело обстояло куда легче. Этот старый лев был заслуженным кинодеятелем, поскольку снимался уже в трех картинах — «Дон Кихот», «Она вас любит» и «Новые похождения кота в сапогах». Кстати, к съемкам всех трех фильмов его готовил Борис Эдер — совместно со своей женой и помощницей Тамарой Николаевной. Четверо старших тигров тоже снимались в кино, а молодые во всем следовали за своим вожаком Пуршем и подражали ему.
Вася вначале принял Маргариту неприязненно, но не устоял перед напором ее ласковых слов и довольно быстро сдался, подружился с ней и, по всем признакам, начал готовиться к съемкам. Каждый день Маргарита репетировала с ним: садилась на него верхом, дергала за хвост, валила на землю — словом, выполняла все, что требовалось по сценарию. В фильме Вася должен был играть двух разных львов.
Поскольку предполагалось, что он будет сниматься в общей группе, Константин попробовал подружить Васю с Пуршем. Как писал Конан Дойл, «он был другом и льва и тигра». Но не тут-то было. Оба не желали идти на контакт и к тому же ревновали друг друга к дрессировщикам. Пришлось потом снимать Васю отдельно от тигров.
Меньше чем за два месяца тигры прекрасно освоили корабль от грот-мачты и капитанского мостика до машинного отделения и трюма. Познакомились они и с автором сценария. Знакомство состоялось по инициативе Конецкого и запомнилось ему надолго.
Обидно, согласитесь, написать сценарий о тиграх и ни разу не увидеть их без решетки. И вот Конецкий как-то попросил Константина представить его своим подопечным. Тот согласился. Взяв револьвер и хлыст, дрессировщик вместе с Конецким вступил за огражденный решеткой борт и поднялся на крышу машинной надстройки, где как раз отдыхала вся полосатая команда. Хищники с интересом следили за незнакомцем.
Они вдвоем шагали по двускатной крыше, и дрессировщик отгонял от сценариста наиболее любопытных «актеров». И вдруг…
И вдруг Константин поскользнулся, съехал вниз и грохнулся на палубу, оставив несчастного писателя одного среди тигров. Те сразу осмелели и подступили ближе. Конецкого прошиб ледяной пот. Константин ракетой взлетел обратно — и вовремя. Как уверял Конецкий, Лойда уже собиралась попробовать сценариста на вкус, что, кстати, было на нее очень похоже. В общем, запомнил эту минуту Виктор Викторович на всю жизнь, хотя жизнь полярного моряка тоже не назовешь спокойной.
Интерес публики к предстоящим съемкам был огромен — на набережной вечно толпился народ.
— Нет, Леонову я не завидую, — говорил капитан «Матроса Железняка» Хетагуров многочисленным корреспондентам. — Трудная жизнь у актеров, раз им в таком фильме сниматься приходится. Но и нам не сладко. Представляете, спускаешься в кубрик, а там на обеденном столе живой тигр лежит! Во всю длину стола! Или высунешь голову из иллюминатора, а перед носом — пасть льва. Клыкастая, товарищи, пасть! И обезьяна тоже занятная, недаром Пиратом прозвали. То ночью графин воды стармеху на голову выльет, то мне брюки в узел завяжет…
Съемки фильма начались с последнего эпизода. Бывшая буфетчица, а теперь ветеринар Марианна везет по городу в открытой машине тигра в лечебницу. Перевязанная платком морда Пурша выглядела потешно. Он сидел на заднем сиденье, Маргарита — рядом, заботливо прижимая к себе голову пациента. Оператор разместился в другой машине, которая двигалась параллельно. Так они ехали по улицам Ленинграда, провожаемые удивленными, а иногда испуганными взглядами прохожих. Пурш словно понимал, что должен держаться в образе, а потому не обращал на пешеходов внимания.
Первый день съемок прошел отлично. Назарова осталась довольна поведением своего питомца. На следующий день начинались съемки на корабле. Надо было спешить — приближалась ранняя ленинградская осень. Все натурные морские эпизоды предстояло снимать на Черном море, вблизи Одессы. Отъезд задерживался из-за только что появившегося на свет сына Маргариты и Константина — Алексея Константиновича, как его величали в съемочной группе.
Наконец зверей переправили в Одессу. Вместо репетиционного корабля «Матрос Железняк» в распоряжение съемочного коллектива поступил современный (по тем временам) теплоход «Фрязино». В картине он стал «Евгением Онегиным». Вскоре и там стало весело! Всюду понаклеили самодельные плакаты:
«Внимание всех находящихся на борту! В целях безопасности перед выпуском тигров из клеток в течение одной минуты будет подаваться серия сигналов звонками громкого боя: один длинный, три коротких. По этому сигналу всем надлежит находиться в каютах при закрытых дверях и задраенных иллюминаторах до сигнала отбоя. Сигнал отбоя — три продолжительных звонка — подается после того, как все звери будут загнаны в клетки».
Съемки производили в открытом море от Одессы до Батуми. Временами члены команды теплохода сами становились актерами. Они вели по морю захваченное хищниками судно, а операторы снимали их так же, как других актеров.
Ивану Дмитриеву, исполнителю роли старпома Олега Петровича, Маргарита сразу понравилась. Обаятельная, мягкая, она покоряла всех вокруг себя — и людей и зверей. Правда, сниматься поначалу было очень сложно. Азами актерской профессии дрессировщица так и не овладела. Она очень стеснялась, когда на съемочной площадке за ней наблюдало много людей. Партнеры каждую сцену сначала репетировали вдвоем, без камеры. В конце концов дело пошло, но озвучивала потом Назарову другая актриса — Галина Короткевич.