Встав и отряхнувшись, Тэхён, осознавая, что большего смысла и нет в беготне по больницам, решил вернуться в общежитие, в надежде, что, быть может, Юнги уже там, мысленно придумывая для себя отговорки, так как разговор с менеджером никто не отменял, как и с остальными ребятами, которые найдут, как и в чём проявить своё любопытство. Но по большему счёту не это гложет корейца, а то, что он будто маленькая отважная рыбка, попавшая в аквариум и, даже не понимая этого, старается выбраться из него, беспомощно ударяясь головой всякий раз о стекло, так и не приблизившись к заветной цели.
***
Произошедшая шестью днями ранее сенсация в одной из городских больниц была на пару дней опущена, из-за прошедшего слушка об исчезновении Юнги. Он не выходил на связь, не давал о себе знать. Ещё одним немаловажным подозрительным фактом было и само поведение участников группы «Bangtan Boys», которые не выложили ни одной новой фотографии или видео обращения — престранная ситуация. В дальнейшем всё это начали связывать как раз с оплошностью Ким Тэхёна. Есть вероятность, что популярный южнокорейский певец и актёр не случайно оказался в многопрофильной клинике «Severance», а именно навещал попавшего туда Мин Юнги. Конечно, данная информация не подтверждена более весомыми фактами и аргументами, но нестойкая основа для больших волнений есть — почему никто не старается опровергнуть данные «мысли» или же доказать обратное: с Шугой всё в порядке, вот он — живой и здоровый.
— И чего они только не насобирают, — с кислой миной, переключая пультом каналы, высказал свою мысль Пак Чимин, сидевший у левого края дивана, рядом с которым, как в воду опущенный, на расстоянии вытянутой руки, стоял Ви. — Тэ, ну вот ты мне скажи, что ты всё же делал в том районе?
— Я уже об этом говорил. И не раз, — с раздражением дал он ответ, разворачиваясь и направляясь в свою комнату. Как же его достали постоянные вопросы по этому поводу. Ну сколько можно… Он не знает, куда пропал Шуга, даже с тем малым процентом информации, которой владеет.
Последовавший за ним Чонгук бросил недовольный взгляд в сторону Чимина, который в свою очередь, закатив глаза и махнув рукой, продолжил своё занятие — поиск чего-то пригодного для просмотра, а не «Знаете ли вы, что у одной из известнейших k-pop групп случилось…», «Как вы смотрите на то, что пострадал не только Мин Юнги, но и кто-то ещё из состава…?».
— Всё в порядке? — немного постояв на пороге, дав Тэ остыть, поинтересовался Чон, который все эти дни просто поспать нормально не мог из-за сильного волнения и переживаний. Он видел, как Ви становился всё грустнее и мрачнее, как его постоянно терроризировали вопросами, а он бы и рад чего нового сказать, да не мог, потому что не владел нужной информацией, а те, будто пиявки, игнорируя, продолжали сосать кровь из него.
— Да. Тебе-то что надо? — не отрывая головы от подушки, грубо спросил Ким, который просто хотел побыть в одиночестве, а не с ещё одним докучливым человеком. Как же достало.
— Я просто… просто подумал, что мог бы…
— Оставь меня в покое.
— …
— Ты ещё тут? — Тэхён перевернулся на спину, уставившись в потолок, сложив пальцы в замок на груди.
— Угу… Но я сейчас уйду и попрошу ребят не беспокоить тебя.
— Да, будь любезен.
Чон ещё какое-то время посмотрел на своего хёна, а потом, шумно вздохнув, вышел, прикрыв за собой дверь. Как же не по себе ему было от всей этой ситуации. Он и сам испереживался. Конечно, исчезновение Шуги его волновало, но куда меньше, чем эмоциональное состояние Ви.
Спускаясь вниз по лестнице, парень с кислым выражением оглядел гостиницу, в которой народу чуть поубавилось, этак на два человека (остались только Хосок с Намджуном) и прошагал на кухню, усаживаясь на барный стул. Сегодняшний день стал таким же неизменным, как те другие — сложно, невыносимо и хочется кричать, но больше — сделать невозможное во благо уменьшения трудностей не чужому человеку.
Опустившись головой на холодную барную стойку, Чонгук начал по новой обдумывать пути разрешения создавшейся проблемы, и хотя как таковой её и не было, но это не мешало на первоначальном этапе видеть одни подсказки в поведении Тэхёна, который без того, измучившись, всем своим видом молил о тишине и покое.
«Куда же ты, Шуга, пропал? ТэТэ из-за тебя совсем уж угасает…»
***
В создавшиеся минуты покоя, когда на тебя никто не смотрит с выжиданием, цепляясь за каждую соломинку, Тэхён чувствовал свободу, и его одолевали мысли, касающиеся раскрытия истинной причины того поспешного шага, ведь по сути все они — друзья, журналисты, фанаты были близки к разгадке. А раз так — есть ли ещё смысл в утаивании?..
Встав и свесив ноги с кровати, парень решил признаться и показать то сообщение, потому как «затишье» затянулось — не дело. Ко всему прочему, вдруг его теория, касающаяся родителей, ошибочна, и на самом деле всё не так, как кажется.
Да и сам Тэ уже устал от мыслей, от всяких воображаемых картинок. Хочется простого покоя. Но в сложившуюся неспокойную ситуацию ему кто-то такое даст? Конечно, оставят на пару минут, а потом вновь самый «противный» вылезет из своей норы и начнёт по кругу насиловать своими однотипными вопросами.
Решившись раз и навсегда покончить со всем этим, уверенным шагом направился к выходу из комнаты, но вот же чудо — сотовый озарился знакомой мелодией, отчего Ви забыл как дышать, не веря в то, что слышит. Ринувшись к источнику звука, он остолбенел — звонок от Шуги! Это розыгрыш такой или что?.. Нет, сейчас не об этом он должен думать, а как себя взять в руки и ответить на входящий. Сглотнув и дрожащей рукой нажав на трубку, его сердце пропустило пару ударов, а сам он, не чувствуя сил, просто упал на колени; ком поднимался к горлу, а глаза начали слезиться… от радости.
— Рад, что ты взял быстро. Второй бы раз не стал звонить, — безэмоционально проговорил Мин.
— Где ты? Как ты? У меня столько вопросов!.. Ты знаешь, что происходит?!.. Конечно же знаешь, но я не виноват… это случайно получилось… я не знал, что делать! Твоё сообщение и… понимаешь!.. Я хотел, но… — запинаясь, начал выливать огромный объём информации Ви, не замечая, как голос предательски дрожал, а дыхание участилось.
— Послушай, — резко прерывая длинный и бесцельный превратившийся диалог в монолог, подал Юнги. — Это всё, конечно, интересно, но я звоню не для этого. Нет, конечно, если тебе надо выговориться, то пожалуйста, но давай уж после того, как я положу трубку. Всё же не для этого я тебе набрал.
— Я… тут столько всего, а ты единственный, кто… Прости меня!
— Так лучше. Я сейчас на национальном сеульском кладбище. Адрес, надеюсь, ты помнишь, а если нет, то спроси или в интернете поищи. И будь любезен — приезжай один. До связи, — и Шуга положил трубку.