5. Мошковского после хаджа удерживать не будем, вернее, не сможем! Если хотите сократить преемственность, его заместителя пришлите своевременно (хотя бы к маю). Обратите внимание на это дело. Писать особо еще раз не будем. Мошковский много нервничает из-за квартирных неурядиц в Москве. Необходимо оказать семье (сестре) самое активное содействие по охране его прав. Было бы желательно получить от Вас две успокоительные строчки на этот счет!
6. Я сделал вывод, что Мошковский должен развивать контакты с гепра по своей линии. В осуществлении этого Мошковский в этом году снова примется за «холеру». Он ставит (для себя) задачу попутного исследования источников воды, которые, по его предположению, могут давать холероподобные вибрионы. Но это чисто научная задача. Несмотря на все [неблагоприятные условия [для] Мошковского, мы сумели протолкнуть его вперед, мирно завоевать известное положение, заставить признать свой авторитет. Он недавно стал лечить эмира Фейсала (малярия). Иностранцы живо интересуются, когда Мошковский уедет. По отношению к иностр, представителям я вел себя лойяльно: по моей просьбе и в моем присутствии в н/полпредстве Мошковский давал объяснения научного характера англ, поел. Риану, итальянцам, ставя об этом в известность гепра. Результатом его работы гепра довольно. В первое время относились с опаской. Корректное отношение показало, что мы не собираемся подвести геджасцев. В этом году думаю, что будет лучше, более тесный контакт. Обратите внимание на исполнение его заказов в НКЗдр. Мы ничего не получили до сих пор от НКЗдр в смысле информации о результатах Парижской конференции по паломничеству.
В отпуск собираюсь в июне-июле. Возражений нет?
Привет всем тт. Как Лахути?
Ваш Н. Тюрякулов
1.
Сов. секретно
Джедда, 4 марта 1931 г.
Уважаемый Товарищ!
Встреча с Юсуф Ясином, который ввиду болезни Фуад Хамзы исполняет должность советника Министерства иностранных дел (векиль везира), касалась двух вопросов: 1) советско-геджасских переговоров и 2) общих вопросов.
Советско-геджасские переговоры. Я изложил ему историю наших переговоров с Фуадом по плану: в свое время Хакимов, а после него я, не раз заявляли о желательности оформления и всяческого укрепления советско-геджасских отношений. Совпра всегда было готово начать переговоры с указанной целью. Летом 1929 года король заявил о своей готовности к переговорам и уполномочил Фуада. Переговоры начались с обсуждения вопросов договора о дружбе. По предложению Фуада я представил гепра проект договора. 14 декабря 1929 года Фуад заявил, что наш проект встречен сочувственно, что исключительный режим, созданный для совторговли в Геджасе, ликвидируется и что гепра готово повести с нами переговоры и по вопросам торгового договора. По предложению Фуада мною было сформулировано наше предложение по торговому вопросу. В связи с поездкой Фуада на свидание Ибн Сауда с Фейсалом (февраль 1930 года) переговоры фактически прервались. После перерыва, не давая ответа гепра на наше предложение, Фуад выставил ряд требований, которыми обуславливалось разрешение всех вопросов советско-геджасских отношений. В последнее время в связи с болезнью Фуада и его отъездом в Египет наши переговоры подверглись новому перерыву. Сейчас я могу представить гепра наш ответ и наши предложения. Успех переговоров всегда связан с готовностью обеих сторон к соглашению. Прежде чем ознакомить гепра с нашим взглядом и нашими предложениями, я ставлю вопрос: Каково отношение короля к возобновлению и завершению наших переговоров. Готов ли король по-прежнему к оформлению наших отношений? Если да, то как он мыслит объем переговоров, которые будут возобновлены? Ставлю второй вопрос: Кого геджасская сторона уполномачивает вместо Фуада?
Юсуф Ясин записал для себя мои вопросы и спросил меня, что он должен передать королю о советском ответе на геджасские предложения. «Король, — сказал он, — несомненно спросит меня об ответе совпра. Я должен буду сказать ему по крайней мере — приняты ли геджасские пожелания полностью или частично». Я ответил, что вопрос весьма серьезный, и я предпочел бы изложить ответ совпра в письменной форме и обстоятельно ознакомить гедпра с нашей точкой зрения. Ясин обещал доложить королю и дать мне ответ в течение ближайших трех-четырех дней.
Затем беседа перешла на общеполитические вопросы.
Н. Тюрякулов Отпечатано 4 экз.
1 — в дело,
1 — I В. О.,
1 — Карахану,
1 — Секретариат Коллегии,
С. М.
2.
Сов. секретно
Джедда 4 марта 1931 г.
8 час. вечера бейт. Хариджи
Продолжение
Беседа с Юсуфом Ясином. По окончании деловой части беседы относительно советско-геджасских переговоров мы перешли на общие вопросы. Я спросил: «Чем вызвано неожиданное решение иракского премьера Нури-паши отложить свой приезд в Мекку после того, [как] сам же иракский король форсировал это дело и Ибн Сауд ответил готовностью урегулировать все вопросы отношений Мекки с Багдадом». Ясин ответил в том смысле, что шерифы, как Фейсал так и Абдалла (Трансиорданский эмир), никогда не сдерживали свои обещания. Они всегда давали слово с тем, чтобы его сейчас нарушить. Мой вопрос: «Пресса много пишет об арабской федерации. Как представляете себе это дело?» Ответ Юсуф Ясина: «Мы, как арабы, принципиально всегда были сторонниками единения арабов. Мы понятие единства понимаем шире, чем федерация. Если бы дело зависело только от нас, мы хотели бы слияния всех арабских стран — и Ирака, и Трансиордании, и Йемена и т. д. Но это область теории и пожеланий. Практически же, реализация этой идеи связана исключительно с состоянием, с уровнем развития («такауун») самих арабов. Необходимо, чтобы эта идея исходила из недр самого арабского общества. Одним подписанием бумаги, конечно, не может быть создана действительная федерация. Все это исключительно моя точка зрения. Никаких решений по этому вопросу у нас не имеется. Клянусь, мы никаких предложений по вопросу о федерации не получали. Между тем в газетах расписано заявление Нури о федерации и создано впечатление, что вопрос вступил в фазу обсуждения между соответствующими правительствами».
В заключение я провел параллель между СССР и Геджасом в отношении враждебной кампании, которая постоянно ведется против этих двух стран, и разъяснил смысл антисоветской лжи.
Н. Тюрякулов
Отпечатано 4 экземп.
1 — в дело,
1 — Карахану,
1 — Секретариат Коллегии,
1 — 1 Восточный Отдел. С. М.
Сов. секретно
Джедда 12 марта 1931 года.
№ 43
БЕСЕДА С ДОКТОРОМ САЛИХОМ
Доктор Салих имеет около 55 лет, черкес, бывший сотрудник Махмуда Недима по Йемену. Прожил в Аравии более 25 лет. Участвовал в мировой войне в осаде Адена. В настоящее время работает в министерстве финансов, при Минфине Абдулле Сулеймане. По поручению Мекки ездил в Ассир по подготовке мер к присоединению Ассира к Саудовскому государству. Поддерживает с нами постоянную связь. Сущность его прежних сообщений известна Наркомин-делу и Хакимову.
Салих сообщил, что он до этого был убежден в неизбежности скорой войны между Йеменом и Геджасом и что такую уверенность внушал ему характер тех заданий, которые ему были даны Саудом, в период пребывания его в Ассире. Он должен был выяснить настроение пограничных Ассиру йеменских племен и установить контакт с теми шейхами, которые сочувствуют Сауду. По возвращении его из Ассира Сауд поручил ему составить карту Ассира и Техамы и записку о положении и настроениях в Техаме. Судя по отдельным обрывкам фраз короля и Абдуллы Сулеймана, Салих вынес впечатление, что решение вопроса (о позиции Мекки к Санаа в дальнейшем) откладывается на некоторое время — после рамадана.