Продолжая лучшие традиции польского классического рассказа, многие писатели умело анализируют различные психологические состояния человека, движения души. Свое восприятие первой ночи войны, надвигающейся ночи фашизма тонко передает в рассказе «Сентябрьская ночь» Я. Парандовский, большой мастер слова, посвятивший свое творчество популяризации культурно-исторического наследия человечества, но не избегающий и тем современных. Сложный психологический процесс самопознания личности исследует Я. Ю. Щепанский («За перевалом»), светлым юмором и лирической интонацией окрашена глубокая мысль С. Отвиновского о потребности человека в поэтической мечте, возвышающей над будничностью («Дельфины»).
Прекрасным образцом философского рассказа является «Рассказ с собакой» признанного мастера польской новеллы Я. Ивашкевича. Он насыщен той особой поэтической атмосферой, вторая в Польше получила название «атмосферы Ивашкевича» и которую К. Паустовский определял как «проницательное и поэтическое» отношение Ивашкевича к миру. Для нее характерно чеховское стремление запечатлеть неуловимое, сложное в человеческой психике. «Рассказ с собакой» — по форме фантастическая задушевная беседа автора со своим двойником, беседа, при которой «в душе одновременно воскресают и теснятся воспоминания о всем, что когда-либо ты видел». В мудрое спокойствие размышлений и воспоминаний о прожитом, о молодости и любви, искусстве и природе врывается тревожная тема войны, оставившей «горы костей и пепла», щемящая сердце грусть о невосполнимых утратах, ощущение холода небытия. И над всем доминирует утверждение вечно обновляющейся жизни природы, страны, человечества.
При всем многообразии современного польского рассказа можно, по-видимому, говорить о двух его стилеобразующих началах — лирическом и аналитическом. В основе лирического типа рассказа лежит открыто личное, субъективно-эмоциональное мироощущение художника. Поэтическая приподнятость повествования, его народнопесенный строй характерны, например, для рассказов Т. Новака, некоторые из них сближаются даже со стихотворением в прозе; раскованность, стихийность языка присущи Э. Стахуре, для которого весь окружающий природный, вещественный и человеческий мир — предмет искреннего лирического волнения и восхищения. Во многих рассказах этого плана переполняющему рассказчика чувству единения с людьми, желания им добра, чувству любви к родной стороне часто становится тесно в рамках «нормального» повествования, и оно выплескивается в прямом лирическом обращении к читателю.
Другим писателям, как, например, Л. Пророк, свойствен спокойный, объективный, даже «холодноватый» тон рассказа, умение сохранять дистанцию между автором и героем, умение раскрыть характер героя в мыслях, высказываниях и поступках, избегая авторского комментария. Для одних писателей характерна сдержанная аналитическая манера повествования, где раскрывается нравственно-психологический мир личности, психологическая основа моральных решений. Другие прибегают к форме рассказа от имени отрицательного персонажа, «антигероя». Такой прием — прием самораскрытия и саморазоблачения героя, использованный в рассказах Э. Низюрского «Смерть Лоуренса», В. Шевчика «Револьвер», дает возможность показать скрытые пружины действий персонажа, вскрыть его мировосприятие изнутри.
Динамическое повествование, скупые, но выразительные средства, применяемые для обрисовки характеров, внимание к предметной детали во многих рассказах напоминают язык кинематографа. Действительно, современная польская проза тесно связана с кино, влияние которого на изобразительные средства литературы очевидно. В свою очередь, по многим произведениям польских писателей, представленных в сборнике — Чешко, Жукровского, Ивашкевича, Филиповича, Щепанского, Пешхалы и других, — снято немало фильмов, получивших широкую известность.
Независимо от тематической многоликости и стилевой многогранности в своих лучших проявлениях польский рассказ устремлен в сторону исследования жизни и характера современного человека. В разных разновидностях рассказа — философской, публицистической, лирической, психологической, героической, «деревенской», «городской» и т. д. — писатели стремятся ответить на актуальные вопросы современности. И в каждом рассказе ощущается повышенное внимание писателей к человеческой личности, признание в ней критерия смысла бытия, наиболее важной и конечной меры жизни. «От писателя ожидают не только отчета о происходящем в жизни. От него по праву ждут попытки ответить на вопрос, что же, собственно, представляет собой человек», — писал К. Филипович.
Историческая и общественная действительность для авторов — предмет познания и воздействия. Писатели стремятся выявить и показать генезис, механизм, диалектику, противоречия действительности и ее героев. Следуя гуманистическим традициям классического польского рассказа Б. Пруса, Э. Ожешко, М. Конопницкой, Г. Сенкевича, С. Жеромского, современные прозаики строят рассказ на социальных конфликтах, обнажают пошлость обывательского существования, утверждают достоинство человека.
Во внимании многих писателей к повседневному быту и внутреннему миру «рядового» человека, в сочувствии к его жизненным неурядицам и восхищении его нравственной силой, в гневном обличении мещанства, в интонациях повествования, наконец, нельзя не заметить и плодотворного обращения польских писателей к лучшим образцам русской новеллистики — Тургеневу, Чехову, Бунину, Л. Андрееву. Не случайно, говоря о рассказах молодых писателей, Я. Ивашкевич писал, что при их чтении ему «вспоминается Чехов. Например, «Кукан» Я. Красинского — это Чехов, только более жестокий (впрочем, Чехов тоже бывает жестоким)». Хорошо известны художественные пристрастия самого Ивашкевича, о которых он не раз писал, — Тургенев, Толстой, Достоевский, Чехов, Бунин. Я. Ивашкевич так характеризовал свой художественный почерк, который воздействует и на творчество многих его более молодых коллег по перу: «Если говорить о средствах художественного выражения, то более всего мне по душе максимальная простота. Простота фразы, простота описания. Я стремлюсь к тому, чтобы сквозь эту обыденность и простоту просвечивала глубина, подобно далекому пейзажу, виднеющемуся сквозь решетку балкона… Моим учителем здесь является Чехов, который именно с такой кажущейся легкостью достигает той прозрачности и глубины, о которых я и веду речь. Конечно, такая простота труднодостижима, ведь при помощи ее нужно передать все те сложные проблемы, которыми живет современный мир. Но вместе с тем мне кажется, что попытки передать нашу сложную действительность при помощи нарочито усложненной формы несостоятельны. Таким путем нельзя добиться ни правильного отображения нашей действительности, ни создания подлинных ценностей в литературе».
Каждый человек общественно значим в истории, является ее участником и творцом. Это убеждение пронизывает произведения лучших представителей польской социалистической литературы. У каждого из них можно найти признание в том, что стремление служить человеку — главная задача их творчества. Каждый из них мог бы сказать: «Главной движущей силой моего творчества является любовь к человеку, уважение к его стремлениям» (В. Жукровский), «Писатель должен любить людей. Это самое главное» (Е. Путрамент).
Внося свой вклад в борьбу мировой литературы социалистического реализма за мир, прогресс и социализм, за свободное, всестороннее развитие человеческой личности, передовые польские писатели исходят из принципов социалистического гуманизма.
Именно этому современный польский рассказ обязан своими лучшими достижениями.
В. Хорев
Леслав М. Бартельский
ЖЕНА — КРАЕУГОЛЬНЫЙ КАМЕНЬ
Марии — единственной