А королевский огрызок…
Александр Второй казначейство палкой гонял. И серебра и золота в монетах было строго определенное количество. А вот младший брат Ее Величества, став главой монетного двора принялся обкусывать краешки у монеток. Из‑за этого цены взлетели, деньги обесценились, а монеты с обрезанным краешком получили презрительное название.
Так‑то.
А когда Рик понял, что в казначействе и наши монеты обкусывать будут, придумал по ребру монеты чеканить мое имя. Сложно было — жуть! Зато 'Альки' нельзя было поуродовать и серебра в них оставалось всегда одно количество. Люди это оценили.
Рику и Анри пришлось потрудиться, прежде чем они наладили транспортировку и переработку руды. А чего стоила чеканка монет?
Только пока доставили пресс прошло полгода. Анри предлагал плюнуть на все — и продавать просто серебряную руду. Но Рик держался, как крепостная стена. И с цифрами в руках доказывал и Анри, и заодно всем остальным, что при торговле рудой мы теряем до семидесяти процентов прибыли. А зачем отдавать кому‑то свои деньги? Хватит и того уже, что мы в глаза не видим доходов с моих герцогств!
Да, как ни печально. Хоть я и числился герцогом, но налоги за меня собирал дядюшка. И к нам не доходило ни медяшки. Хорошо еще, что с нас ни монетки не требовали. Принцесса Мишель добилась королевским указом освобождения Торрина от налогов. В казне подумали головами, решили, что пятьдесят золотых в год — не такая большая потеря, и смирились.
Им и в голову не пришло, что Рик способен сделать прибыльным любое поместье. Вор? Простолюдин?
Фи!
А Рик трудился, как пчела. На себя же, не на чужого дядю. И вспоминал добрым словом принцессу Мишель. Именно благодаря ее заботам у него было спокойное и безопасное убежище для семьи. Крыша над головой. Средства, чтобы поднять на ноги Торрин.
О безопасности заботился Анри. Обо мне — Марта. Да и тётя Мира меня любила. Она и мою мать любила, а уж меня вообще…
У них с Мартой иногда разыгрывались настоящие баталии из‑за такой чепухи! Кто будет меня кормить? Или укладывать в кровать? Рассказывать сказку на ночь? По мне — так хоть кто‑нибудь. Лишь бы это делалось. А для них это было важно.
Но я их обеих любил.
Мишель умудрилась предусмотреть все. И сколотить себе маленькую команду, и поставить задачу, и обеспечить ее средствами для достижения цели. Так могут только очень немногие.
А иногда я думаю, что она была безумна от своей ненависти.
Отец мне, кстати, это подтвердил.
Какой отец?
Разумеется, демон.
Или вы думаете, что для сильного некроманта общение с демоном — это проблема?
Первый раз я пообщался с демоном, когда мне было восемь лет.
Марта за меня немного боялась. Напрасно. Я уже тогда был намного сильнее, чем она. Моя нянюшка едва — едва трех зомби поднимала. А я, когда мы стояли на кладбище, знал — я могу всех их поднять — и уложить. И даже не особенно запыхаться. Подумаешь, мелочи какие! Пара сотен гнилых трупов. Пара капель крови — моей крови — и они встанут.
Но я так не поступал.
Почему?
А зачем. Один раз я только выпустил свою силу — хотел прочувствовать, как это — когда ты отпускаешь себя на свободу. Как сейчас помню. Я тогда был пятилеткой. Физически. По уму мне уже было лет десять. Такой вот парадокс. Полудемоны взрослеют поздно, а умнеют рано. Я проживу лет на сто больше обычного человека. Может, даже до трехсот лет дотяну, если выживу. Или до трехсот пятидесяти. Но лет до сорока буду выглядеть подростком. Но речь не об этом.
Мы тогда, как обычно, были на кладбище. И я тренировался поднимать зомби, управлять ими и класть их обратно, под строгим присмотром Марты. Медленно. Постепенно. По очереди.
Я видел, как она это делает. Наблюдал за шевелением ее силы. И понимал, что для нее это — тяжело. А для меня было — как соломинки перебирать. Разве сложно?
Вот они, все, у тебя в руке. Одну в пальцах повертеть, бросить, вторую повертеть… чего тут сложного?
И я решил себя проверить.
Мы стояли в пентаграмме. Почему?
Марта настояла. Для защиты от зомби.
Дело в том, что если некромант упускает контроль над зомби, то может получиться вурдалак. Тот же самый зомби, но — неконтролируемый. Просто тварь. А что хотят твари? Правильно. Кушать.
Вот для защиты от таких добрых тварюшек и чертится охранная пентаграмма. Если что — отсиживайся в ней, пока силенки опять не соберутся.