— Еще немного, самую малость, ребята, понатужься, — говорит фельдфебель, по красному полному лицу которого струился пот, поминутно вытиравшийся рукавом рваного сюртука, — один пустяк остался, а там спущаться легко!
— А ведь он, ребята, теперича уж начал свою амуницию терять, еще нас не видамши, что же с ним будет, как мы «ура» гаркнем? — говорил солдатик-самурец, напоминая о найденной подошве.
Послышался искренний, веселый хохот в ответ на этот вопрос, и начались разные, очень нелестные предположения о дальнейшем поведении «его», то есть неприятеля. Эта странная особенность выражения солдат замечена, вероятно, не одним мною; солдат почти никогда не скажет: текинцы стреляют, неприятель идет и т. д., нет, он обязательно употребит местоимение третьего лица единственного числа!
Но вот подъем и кончился…
— Ну, ребята, ложись и задирай ноги! — гаркнул Александр Иванович, сам опускаясь на землю и подавая пример к исполнению отданного приказания. Бедный барон совсем без сил плюхнулся на землю, призывая на немецком диалекте проклятие небес на всю Ахал-Теке с ее природой, климатом и жителями…
— Ну и подъем, — проговорил гардемарин, прося барона жестом передать флягу со спиртом, в которой последний пытался найти утешение за испытанные при восхождении муки. — Я соглашусь десять раз на любом корвете пробежать через салинг, чем еще раз подняться на эту чертову гору! До сих пор жжет в груди, а сердце выскочить хочет!
— Да это не от спирта ли? — промолвил Александр Иванович.
— Какой от спирта! От спирта ощущается только приятная теплота, а тут что-то в дыхательном аппарате неладно, еще горловую чахотку наживешь!
— Тогда вам надо будет постараться быть сегодня же убитым, чтобы не умирать от такой скверной болезни! — пошутил Александр Иванович.
— А вы думаете, что будет-таки дело?
— Почти уверен после этой находки; текинцам негде быть, как в ущелье за Беурмой, около маленькой разрушенной крепостцы.
— А что, если они засядут за стены этой крепостцы? Ведь ночью их неудобно будет выбивать оттуда!
— Ну вот, тоже выдумал! Да разве был хоть один пример, чтобы небольшая партия сопротивлялась серьезно? И выбивать не придется, после первых наших выстрелов сами удерут на почтительное расстояние и разве уже тогда откроют огонь!
Александр Иванович с моряком встали и начали осматриваться вокруг, так как, поднявшись на гору, они прямо опустились на землю, ни на что не глядя.
Оказалось, что отряд очутился на плато, и плато очень обширном, с этой высоты ясно виднелся главный русский лагерь в Вами — налево и Беурма — направо; охотники находились почти в равном расстоянии и от того и от другого места, верстах в шести; верстах в двенадцати по направлению к Бендессену виднелись высокие Персидские горы, подернутые синевою дальности.
Картина степи с панорамой Вами и Беурмы с высоты птичьего полета была дивно грандиозна.
Необозримое желтое море расстилалось перед глазами наблюдателя; правильные гряды песка, последствия сильных осенних ветров, еще более увеличивали сходство этого пейзажа с морем; отливая золотом и серебром, сверкали солончаки на краях этого песчаного моря, уподобляясь пене; бархатистой зеленью выделялся клочок земли, удобренный при деятельной работе тысячи рук и обращенный в бахчу и огороды; на желтизне степи резко выступали наметы и палатки Бами; десятки рассеянных повсюду белых глиняных башенок, белые стены старого Бами и Беурмы, далекие лиловато-синие гиганты, высоко вздымающийся над всем этим конусообразный Демавенд, тонущий своей вершиной в бледном голубом небе, прозрачный воздух, раскаленный до дрожания, производящий мираж и приближающий все предметы, — вся картина, облитая жгучими лучами почти тропического солнца; под ногами — почти отвесная пропасть и внизу роскошное ущелье, зеленеющая котловина и тонкой серебряной струйкой бегущий ручей — все вместе производило за душу хватающее впечатление. Подобные картины не забываются, и много раз в жизни является непреодолимое желание взглянуть снова на них…
— Разве такая чудная картина не производит на вас желание постоянно шляться по походам? — спросил Сл-кий моряка, не могшего оторвать глаз от этого песчаного моря.