В его глазах отразилась вселенская усталость, как будто ему уже надоело хватать ее за руку каждый раз, когда она оступается. Но Эльба редко оступалась. И это раздражало и пугало Фьорда еще сильнее.
– Смотри под ноги.
– Я случайно.
– Ты ведешь себя как капризная девчонка. Я не злюсь на тебя, я устал и мне страшно от мысли, что у замка лежат мертвые люди, что некоторых поглотил океан. Тебе нет до этого никакого дела?
– Конечно же, мне есть дело.
– Тогда прекрати задавать вопросы. И сделай то, что велел отец.
Фьорд отпустил ее локоть и продолжил спускаться по лестнице, а у Эльбы перехватило дыхание. Она обиженно отвернулась и прикрыла глаза, не понимая, что происходит с Фьордом и отчего она чувствует себя так одиноко.
Фьорд вырвался на улицу и распахнул ворот льняной рубахи. Он прошел по мосту к поселению и увидел вдалеке тетю Нейрис в испачканном кровью одеянии.
На самом деле он злился на Эльбу. Он не хотел это признавать, но он не любил ее воинственный взгляд и упрямый нрав. Он должен был защищать семью вместе с отцом, а она постоянно оказывалась рядом и всюду совала нос. Из-за нее ему приходилось в два раза больше работать, в сотни раз сильнее стараться. Она ведь всего лишь девчонка, но соревноваться с ней было крайне сложно. Иногда отец так смотрел на нее, словно видел в ней достойную замену, и Фьорд ощущал себя ненужным, неправильным. Он знал, что у него прекрасная сестра, которая сумеет преодолеть любые препятствия, которая защитит свой народ. Вот только это была его ответственность и его долг как старшего сына. А не самой красивой девушки Эридана. А возможно, и всего Калахара.
Фьорд направился к Нейрис, сбросив с плеч плотную накидку.
Возможно, когда-нибудь он перестанет злиться. Он сменит Атолла на троне, а Эльба станет его верным соратником. Фьорд ждал этих дней, ведь не любить свою кровь – ужасное преступление. Он хотел успокоиться и надеялся, что однажды посмотрит на сестру без тени злости или зависти.
Кровавый закат озарил разрушенное поселение Дор-Валхерена. Пустые дома. Сети, брошенные на неровной дороге. Размытый берег. Уже больше пятидесяти лет природные катаклизмы не беспокоили Эридан. Пифия благословляла народ пищей и кровом. Но теперь привычный порядок вещей был нарушен и мирному существованию пришел конец. По крайней мере, так думал Атолл Полуночный, преклонив колени перед солнцем и обратившись к Белой Пифии с вечерней молитвой. Он знал: прямо сейчас народ Эридана взывал к богам, надеясь получить ответ. А еще он знал, что боги не ответят. Не сегодня. Вечерняя молитва впервые за долгую жизнь Атолла принесла тревогу вместо успокоения. Он поднялся с колен и направился к ритуальному кругу. Руки у него стали совсем холодными, тело била дрожь. Речной вождь говорил себе, что дело в слабости, но в глубине души понимал, что грядет нечто опасное, ведь его сердце чуяло беду.
Под грохот водопадов он приблизился к толпе, собравшейся возле реки Эридан. Люди тянули руки к звездам, уже появившимся на небе. Языки пламени извивались и рычали будто живые. Никогда прежде Атолл не видел такого буйного огня. Женщины и мужчины танцевали вокруг него и вытирали слезы, прощаясь с теми, кто больше не услышит грохота водопада и шума дождя. Морской зверь забрал в свои глубины шестнадцать человек, и Атолл знал, что теперь он не сможет уснуть шестнадцать ночей.
– Мы собрались здесь, чтобы просить совета у Белой Пифии, – провозгласил он. Люди выстроились в несколько линий. Повисла тишина, которую нарушали лишь треск гигантского костра и шум прибоя.
Худенькая и нескладная Рия подбежала к старшей сестре. Она считала, что Эльба – самая прекрасная девушка Калахара, а Фьорд – самый сильный человек Эридана, но не хотела становиться похожей ни на кого из них. Она избрала свой путь, хотела многое узнать, многое увидеть. Недавно ей исполнилось одиннадцать, а она уже прочла все книги в библиотеке Дор-Валхерена. Рия наизусть их выучила. Она не расставалась со старыми писаниями из замка, изучала записи визирей и старейшин. Под рукой у нее всегда был клочок пергамента, но отец не разрешал приносить его на ритуальный круг.
– Миниа, чан, тате, анпету. Топа кса, уанжи ти. – Ветер усиливал тихий голос Атолла. В его глазах отражались языки пламени. На шее вождя висело тяжелое ожерелье, сделанное из костей животных. – Вода, земля, воздух и огонь. Четыре мудрости, но одна жизнь. Мы связаны между собой, как день и ночь.