Проснувшись посреди ночи от шума, я упал с кровати. Вызван этот шум был ругательствами Полуночного Демона в адрес амбарного замка, что на первом этаже. Также я слышал как что-то тащилось по полу. Сейчас я бы не отказался от литровой кружки кофе и пары сотен круассанов с шоколадной начинкой. Звуки перебрались на лестницу, затем в соседнюю комнату. Вероятно, в которой на полу разлита лужа крови. Самая крайняя по левую руку, если смотреть из дома. Дверь захлопнулась и Полуночный зашёл ко мне. Отпер дверь и окинул взглядом ведро и тарелку. Тарелка была по-прежнему полной, а в ведре не было ничего, кроме литра мочи.
- Долго ты будешь изводить себя голодом?
- Лучше уж сдохну от голода, чем стану есть человеческое мясо!
- А ты знаешь, что отличает человека от курицы? Кроме разума, конечно.
- Не имею и малейшего понятия.
- Человек в несколько раз больше, его мясо грубее, но не менее вкусное. Со свининой различий ещё меньше.
- А ты в этом деле эксперт, я погляжу.
- А то! Ты не расслабляйся, сегодня научу тебя чему-то новому.
- И если я хочу убить тебя, то должен буду слушаться?
- Иначе умрёшь раньше, чем выпадет такая возможность.
- Ты недавно сказал, что хочешь изменить мир. Думаешь, ты сможешь сделать всё в одиночку?
- Хахахахаха. Конечно, нет. Даже если я умру, изменения придут. Я просто ускоряю процесс и прикладываю к его достижению все силы. Если действительно хочешь мне отомстить, придётся найти более сильную мотивацию, чем у меня.
- И какие же у тебя мотивы?
- Бери ведро и топай за мной, по пути расскажу пару историй из детства.
Я взял ведро и пошёл за похитителем.
Воспоминание четвёртое: Семья
***
Моя мать ушла от отца ещё когда я был маленький. Я почти не помню её лица. Помню только, что она была очень красивой. Отец тогда стал выживать из ума. Поначалу мы с сестрой этого не замечали. Потом, наверное, просто свыклись с его наклонностями и не обращали внимания. Отец очень любил охоту, рыбалку и туризм в какой-то степени. Однажды он ни с того ни с сего решил взять меня с собой. Сестра осталась дома, чтобы прибираться, а мы взяли ружья отправились в чащу. Наша машина петляла среди деревьев. Даже когда я был почти совершеннолетним, моё детское желание увидеть что-то новое преобладало сильнее, чем чувство безопасности и уж тем более я не догадывался об истинных намерениях отца.
Несмотря на время года, сестра всегда носила кофты с длинным рукавом и старомодные джинсы. Тогда я не знал, что за ними прячется. Сестра всегда улыбалась мне. Когда я спрашивал, не обижают ли её в школе, она отнекивалась. Говорила, что всё хорошо. На неё всегда возлагалось много обязанностей. До и после школы она убирала и готовила. Утром завтрак. Для отца рис и мясное рагу, а для меня разные салаты и отбивная. Это был её последний школьный год, после чего дорога лежала в училище для поваров, но и этому было не суждено сбыться. Отец решил направить её туда несмотря на собственные предпочтения дочери. В том заведении какой-то преподаватель - наш родственник, поэтому шансы большие. А сама сестра хотела в театральный. "Перспектива слабовата" - так говорил отец, решая за нас наше же будущее. Таким же образом я и поступил в техникум связи.
Отец часто выпивал и бросался деньгами в разные стороны. Игровые автоматы, ставки на спорт, собачьи бега. По приходу домой мог лечь на разобранный диван в грязной одежде, а под утро бельё заливалось блевотиной и мочой. Стирать это всё приходилось сестре. Я помогал как мог, но у меня были и свои поручения. Не представляю, насколько противно было убирать эти помои, но даже в такие моменты она улыбалась. Казалось, что сестре всё ни по чём. Она была очень сильной для своих пятнадцати лет, но, бывало, плакала ночами. В такие моменты мне не нужно было видеть её заплаканное лицо, чтобы почувствовать её боль. Моё сердце разрывалось.
В лесу отец попросил меня вытащить из багажника ружья и почистить оружие. Всё проходило гладко, но как только я достал первое ружьё, в глазах потемнело. Голова раскалывалась. Очнулся я посреди ночи у реки. Видимо, для перестраховки перевёз моё тело. Я ощупал голову, но крови не обнаружил. Было больно прикасаться к месту ушиба. Тогда он меня знатно приложил. Сначала я не понял, за что это всё. Вряд ли отец просто хотел меня проучить, но когда я начал удаляться всё дальше от реки, в голову стали приходить и дельные мысли. Он что-то скрывал и сестра об этом знала, а я был слишком любопытным. Местность была скалистая и передвижение давалось с трудом. Только на рассвете я добрался до дороги, даже не осознавая правильный ли держу путь. На закате мне повезло остановить уезжающего с рыбалки горожанина.