Еще через мгновение Скабандарий принял свой обычный облик тисте эдур. Кожа оттенка кованого железа; длинные, ничем не стянутые седые волосы; узкое лицо с орлиным носом и жесткими, близко посаженными глазами. Уголки губ его широкого рта были неизменно обращены вниз и не знали улыбки. Высокий гладкий лоб, особо выделяясь на коже цвета сумерек, пересекал косой белый шрам. Одеяние Скабандария составляли кожаные доспехи, а оружие – двуручный меч и несколько кинжалов, привешенных к поясу. На плечах чешуйчатая накидка из шкуры Матери к’чейн че’маллей. Шкуру содрали совсем недавно, и она еще блестела от жира.
Заметив своего командира, который весь с головы до ног был покрыт брызгами крови, офицеры тисте эдур стали с удвоенным усердием выстраивать уцелевшие войска.
Скабандарий поглядел на северо-запад, потом сощурился на клубящиеся облака. Вскоре из них вылетел громадный белый дракон. Он был крупнее Скабандария, когда тот принимал облик одиночника, и тоже весь заляпан кровью, бóльшая часть которой принадлежала ему самому, ибо Сильхас Гиблый вместе с соплеменниками сражался против охотников К’елль.
Командир тисте эдур наблюдал, как спускается его союзник. Вскоре и Сильхас тоже вернулся в облик тисте анди. Он был более чем на голову выше Скабандария, но необычайно худощав. Под ровной просвечивающей кожей тугими узлами канатов проступали мускулы. В густой белой гриве застряли когти поверженного к’чейн че’малля. Глаза Сильхаса лихорадочно сверкали, а все тело покрывали свежие раны, нанесенные мечом. От верхней части его доспехов почти ничего не осталось, и на безволосой груди отчетливо просматривались голубовато-зеленые жилы. Руки и ноги Сильхаса были липкими от крови. Двойные ножны у пояса пустовали: невзирая на магическую силу своих мечей, он сломал их оба. Безумная усталость после кровопролитной битвы – вот что было написано на его лице, а отнюдь не торжество победы.
Скабандарий наклонил голову:
– Приветствую тебя, Сильхас Гиблый, мой брат по духу и самый достойный союзник. Оглянись вокруг. Мы победили.
Белокожие среди тисте анди встречались крайне редко. Сильхас был одним из них. Его бледное лицо скривилось в немой усмешке.
– К сожалению, мои легионы не сумели вовремя подоспеть вам на подмогу, – продолжил Скабандарий. – У меня сердце разрывается при мысли о том, сколь огромны ваши потери. Но ты ведь не будешь отрицать, что мы добились цели и теперь удерживаем врата. Отныне путь в этот мир принадлежит нам… Мы покорим его, мы построим для наших народов достойные империи.
Сильхас огляделся вокруг. Его длинные окровавленные пальцы дрожали. Легионы тисте эдур плотным кольцом окружили своих союзников тисте анди.
– Весь воздух пропитался зловонием смерти, – сердито прорычал Сильхас Гиблый. – Я едва могу говорить.
– Ничего, времени у нас предостаточно. Еще успеем обсудить новые замыслы, – спокойно ответил на это Скабандарий.
– Мой народ почти целиком истреблен. Вы помогли нам, но ваша помощь слишком запоздала.
– На то были причины. Я безмерно скорблю о ваших утратах. Но ты ведь сам говорил: тисте анди есть и в других частях мира. Нужно лишь отыскать ту, первую волну, и ваша сила снова возрастет. Даже увеличится. Вместе наши народы сумеют противостоять любым врагам.
– Ох и горькая же у нас сегодня получилась победа, – хмурясь еще сильнее, произнес Сильхас.
– К’чейн че’малли почти целиком истреблены, в этом можно не сомневаться. Мы видели немало мертвых городов. У них остался лишь Морн, но он на другом континенте, очень далеко отсюда. Тамошние «короткохвостые» погрязли в междоусобицах. А ты, дружище, не хуже моего знаешь: разделенный враг обречен на скорое падение. Ну скажи, у кого еще достанет сил противостоять нам? У яггутов? Их осталось совсем мало, и они рассеяны по миру. Кто еще? Имассы? Разве их каменное оружие сравнится с нашим железным? – Скабандарий ненадолго умолк, а потом продолжил свою речь: – Форкрул ассейлам вообще не до нас. Их год от года становится все меньше. Нет, друг мой, после сегодняшней победы этот мир оказался у наших ног. Здесь тисте анди не будут страдать от нескончаемых войн, которые стали настоящей чумой Куральда Галейна. А мы избегнем раскола, угрожающего ныне Куральду Эмурланну.
– Не твои ли руки, Скабандарий, начали этот раскол? – презрительно усмехнулся Сильхас Гиблый.
Он продолжал глядеть на остатки войск тисте анди и потому не увидел, какую вспышку гнева вызвала эта его вскользь брошенная фраза. Правда, Скабандарий тут же совладал со своим лицом и примирительно сказал: