И хотя я перестала открывать дверь кому-либо после инцидента с запеканкой, предполагалось, что мне следует начать все с чистого листа и перестать прятаться от людей.
Я взглянула на часы. Почти четыре. Подходящее время, чтобы налить себе бокал вина. Скорее всего, он понадобится мне после того, как я разберусь с тем, кто постучал в мою дверь. Радовало, что это стопроцентно был не Мартин, так как в его лице к своей радости я нажила себе врага. Чего я точно не ожидала, так это того, что на пороге увижу юную, стильно одетую девочку-подростка.
— Здравствуйте! — чирикнула она.
Вот на самом деле чирикнула.
Ее длинные светлые локоны ниспадали на спину. Я платила парикмахерам сотни долларов, чтобы они попытались воспроизвести такой цвет. Веснушки на носу подчеркивали ее прекрасную чистую кожу.
— Мы ваши новые соседи, — сказала девушка, когда я не ответила на ее приветствие. — Мой папа и я, — продолжила она, указывая пальцем с красным маникюром на соседний дом.
Мы жили в очень популярном закрытом поселке, где каждый дом располагался на большой территории. Наш двор был покрыт газоном и полон цветов, соседний был почти таким же, хотя имел более традиционный вид с живыми изгородями, а наш был более деревенским.
— О боже, мне нравятся ваши туфли, — воскликнула она, глядя вниз. — Это что, Balenciagas этого сезона? Потому что я готова продать вам за них свою относительно чистую, молодую душу.
Я моргнула, уставившись на нее. Услышав ее тон. Ощутив ее заразительное счастье. Мне следовало возненавидеть ее из принципа, так как я взяла за правило ненавидеть счастливых людей. Хмуриться в ответ, если они осмеливались улыбнуться мне. Это должно было быть вдвойне справедливо по отношению к девочке-подростку с чистой кожей и чертовски хорошими генами.
Но я не сделала ничего из вышеперечисленного. И с неверием обнаружила, что улыбаюсь ей в ответ.
— К сожалению, даже относительно чистой молодой души недостаточно, чтобы заставить меня расстаться с ними. Если ты носишь семерку11 и согласишься рассказать, где взяла эту куртку, мы сможем договориться о системе кредитования.
Меня потрясло, насколько нормально прозвучал мой голос.
Девушка улыбнулась еще шире.
— Это судьба. Меня зовут Луна. Луна Карсон.
— Красивое имя, — честно сказала я. Оно ей подходило. — Я — Бриджит Лэнгмор.
— Приятно познакомиться.
— Мне тоже, — ответила я честно.
Мы обе повернули головы услышав хлопанье автомобильных дверей. Райдер приехал домой на внедорожнике Дэвида, а Джейк, его парень, вылезал с пассажирского сиденья и ерошил волосы Джекса.
У моего сына был отличный вкус. Джейк был высоким, южноазиатского происхождения, абсолютным фанатом панк-рока и по-настоящему милым и крутым подростком. Я втайне надеялась, что они останутся вместе навсегда, хотя и знала, что подростковые романы быстротечны.
— Это мой сын Райдер, другой мой сын Джекс и парень Райдера Джейк, — сказала я, когда они приблизились. — Мальчики, это наша новая соседка, Луна.
Глаза Луны загорелись.
— Прежде всего, малыш, мне нравится твоя шляпа. Тебе идет, — сказала она Джексу, подмигивая. — Во-вторых, ты — гей, — обратилась она к Райдеру, — и я бесконечно счастлива что это так, потому что завтра начинаю учиться в Блэк Маунтин, и, судя по форме, ты тоже там учишься. Мне нужны друзья. Девушки, как правило, очень стервозны по отношению к новеньким, и к тому же я не бешеная фанатка гетеросексуальных парней.
Луна взглянула на стопку книг в руках Райдера.
— О, и ты поклонник Скотта Фицджеральда. Да, мы точно подружимся.
Она говорила уверенно и не выглядела как чванливая стерва. Я была впечатлена, и, судя по ухмылкам на лицах всех троих мальчиков, они тоже.
— Мы зайдем домой за газировкой, а потом пойдем к бассейну. Ты с нами? — спросил Райдер тепло и дружелюбно, потому что именно таким ребенком был мой сын.
Луна хлопнула в ладоши.
— Полностью «за». Показывай дорогу, малыш.
Райдер наклонился и поцеловал меня в щеку так, что мое чертово сердце растаяло, прежде чем повести всех в дом. Джекс делал вид, что его матери не существует, потому что определенно был слишком занят тем, что влюблялся в соседку.
— Рада была с вами познакомиться, миссис Лэнгмор, — повторила Луна, проходя мимо.
— Ты мне нравишься, Луна. Пожалуйста, не заставляй меня поменять свое мнение, зовя меня по фамилии моей свекрови. Просто Бриджит.
Она улыбнулась.
— Поняла.
***
Стук в дверь, раздавшийся минут через тридцать, вернул мою тревогу, ослабевшую после возвращения детей домой. Атмосферу в доме можно было назвать радостной, чего так не хватало в последний год. Луна стала тому огромной причиной. От нее исходила яркость, аура — я не верю в это дерьмо, но другого слова не подберешь — согревшая мой дом. Она отогнала призраков, по крайней мере, на полчаса.
Затем снова раздался стук.
Хотя кто-то скорее колотил в дверь.
— О, это, наверное, мой папа! — крикнула Луна со стороны бассейна, где раздавались звуки разговора и негромкой музыки.
— Я дам ему знать, что ты здесь! — крикнула ей в ответ, не решаясь прервать вечеринку на заднем дворе, сделавшую мой дом нормальным.
Помните дом какого-нибудь своего одноклассника с отличным бассейном, полной кладовкой вкусностей и покладистыми родителями, куда можно было войти без стука? Именно таким был когда-то мой дом. У Райдера было много друзей. Он походил в этом на своего отца — харизматичный, располагающий к себе. Но когда Дэвид умер, в нашем доме поселилось что-то темное и уродливое, из-за чего визиты его друзей прекратились.
— Он какой-то напряженный, — ответила Луна, выглядя неловко.
— Я справлюсь, — крикнула я в ответ, направляясь к входной двери.
Меня обеспокоило то, что она имела в виду под определением «напряженный». Я вздрогнула при мысли о том, что дома с ней может что-то произойти. Но, опять же, я понятия не имела, каково это — быть родителем девочки-подростка, особенно такой красивой, как Луна. Думаю, Дэвид тоже был бы «напряженным», желая защитить свою дочь.
Я открыла дверь. «Напряженный» — неподходящее слово.
«Грозный» подходило лучше.
Откровенно «угрожающий».
Мужчина, о котором шла речь, заполнил собой весь дверной проем. А у нас был большой дверной проем и его было невозможно заполнить целиком, по крайней мере, так мне казалось раньше. Этот мужчина был затмением, закрывающим солнце и приближающим полночь. Он возвышался надо мной, что ни о чем не говорило, поскольку я была на каблуках и ростом метр шестьдесят три. Но то, как он возвышался, не имело никакого отношения к его росту. Все дело было в его энергии. Что-то исходило от него.
Отец Луны был одет во все черное. Джинсы. Мотоциклетные ботинки, водолазка, хотя на улице было уже под тридцать. Волосы цвета чернил были растрепаны и вились вокруг лица. Лица с угловатыми четкими линиями. Прищуренный взгляд таил угрозу, заставляя внутри все сжиматься.
— Вы — отец Луны? — спросила я, потому что если это будет не так, то значит Мартин нанял его убить меня.
— Она здесь? — Его голос был резким, глубоким и хриплым.
Что-то шевельнулось у меня в животе при звуках этого голоса, реакция из места, которое должно было быть мертвым.
Я кивнула, с трудом сглотнув.
— Да. Она на заднем дворе у бассейна тусуется с парнями, двое из которых геи, а третий влюблен в нее по уши, но ему восемь лет, так что она в полной безопасности, — протараторила я.
Он ничего не сказал, просто продолжал смотреть на меня с той же яростной напряженностью.
Поначалу мне было не по себе от его пристального взгляда и молчания. Сейчас я больше не испытывала дискомфорта, потому что считала это бессмысленным. Мной овладела неловкость. Конечно, я хорошо выглядела, на мне были туфли на каблуках Balenciaga и макияж, но все же у меня не было татуировок и кольца в брови, что по моему мнению пришлось бы ему больше по вкусу.