— Кто нас предупредил? — спросил я Олега шепотом. Шуметь, и вообще вести себя вызывающе как-то расхотелось.
— Не знаю, — ответил воевода, вглядываясь в туман.
— Наверняка, кто-то из тех, кто ушел вперед, — предположил я с надеждой.
— Возможно.
В голосе его не слышалось ни грамма убежденности.
— Ты знаешь, где мы находимся? — спросил я через какое-то время.
Солнца не было, вообще ничего видно не было, кроме того, что неожиданно выступая из тумана, коварно било по лбу, в живот или по ногам. От берега мы давно отдалились — не слышно было даже прибоя. Последние пять минут блуждали меж каких-то слякучих деревьев, на макушку постоянно капало — и это была никакая не вода, отовсюду раздавались еле слышные писки, визги и смачный хруст чего-то пережевываемого. А может быть, и кого-то…
— Мы не заблудились? — спросил я еще раз, потому что в первый Олег только сердито отмахнулся.
— Ну, долго вы тут? — подтолкнул в бок возникший за плечом Сигурд. — Зыко-то как! — и он, размахивая топором, вновь скрылся в тумане.
Как он нас находит? Я был уверен: стоит отстать от Олега хоть на полшага, и я точно потеряюсь.
— Я не помню этого места, — вдруг сказал Олег. — Когда мы проходили здесь в прошлый раз, деревьев не было.
— Ты уверен?
— Море там, — вытянул руку вправо Олег. — Военная база там, — он вытянул другую руку. — Даже сюда пахнет старым бетоном и ржавым железом. Но, даже зная это, я почему-то не могу из этой рощи выбраться…
— Откуда ты знаешь, где море?
— Я его чувствую, — серьезно сказал воевода. — Я же здесь родился. Прибой всегда бьется в моей груди… — выхватив нож, он рубанул где-то у меня над ухом. На плечо пролилась теплая жидкость, а на землю упали две половинки чего-то, могущего быть как летучей мышью, так и облысевшей птицей.
— Почему здесь всё… такое? — спросил я, в то время как Олег внимательно осматривал скользкую кору одного из деревьев. — Последствия Мурманской катастрофы?
— И это тоже, — теперь он, опустившись на корточки, изучал каких-то черных слизняков, поднося их к самому носу. Одного даже лизнул. Я содрогнулся. — Но в-основном, это порождения зоны. Нойды развлекаются: ходят слухи, что где-то в центре они прячут сокровище. И, чтобы чужие к нему не шастали, населили окружающие земли чудовищами.
— И что за сокровище?
— А пес его знает.
— Ну, вы скоро? — из тумана, как чертик из табакерки, вынырнул Сигурд. — Давайте уже гэтьски. Скучно здесь.
— Мы заблудились, — сообщил я. — Олег не знает, куда идти.
— Ха! А я думал, вы нарочно.
— Что нарочно?
— Мабудь, ищете чего…
— Хочешь сказать, что ты с самого начала знал, что мы ходим кругами? — аккуратно подходя к нему, спросил Олег.
— Ох, айе.
— То есть, ты можешь отсюда выбраться?
— Нае проблемо.
Викинг пер напролом. Малые препятствия в виде пней, оврагов и луж он перепрыгивал, через большие — перелезал или переплывал, как придется. Но скорость наша существенно возросла. Олег бежал легко, повторяя путь, пройденный Сигурдом, мне же приходилось постоянно уворачиваться от лиан, корней, хвостов, челюстей и когтей. Посетила мысль, что заблудились мы из-за меня: Олег специально выбирал более щадящий маршрут. М-да, незадача. Если б я был под Пыльцой, я бы просто проложил просеку отсюда и до самого финиша…
Из тумана донесся протяжный вой. Было в нем столько тоски и голода, что у меня все волосы на теле встали торчком.
— Ходу! — закричал Олег и прибавил скорости.
Вой раздался снова, но уже с другой стороны. Потом — с третьей и с четвертой. Мы замерли, прижавшись друг к другу спинами.
— Черт его знает, где они на самом деле… — пробормотал Олег.
— Кто?
— Электроволки. Говорят, они сводят людей с ума. Насылают галлюцинации.
— Так они телепаты?
Вой раздавался со всех сторон, в тумане замелькали светящиеся глаза.
— Надо гэтьски, — перехватив топор поудобнее, Сигурд сделал несколько пробных взмахов. — Этих брюкв слишком дофига.
— От электроволков так просто не убежать. Тем более, нас окружили.
— Почему они не нападают? — спросил я. Светящиеся синим глаза были совсем близко, перемигиваясь, как болотные огоньки. И было их пар пятьдесят, не меньше.
— Ждут, пока их побольше не наберется.
— Очешуеть. И что делать?
— Они не ходят на базу. Ну, на бывшую Североморскую… Говорят, они железо не любят.