— Главный был претендент на должность председателя правления, — сказал Сварог с каким-то остервенелым удовлетворением, кивая на сумку. — А ведь так хорошо всё начиналось…
— Вы имеете в виду сегодняшний праздник? — спросил один из бояр.
— Нет блин, собственные похороны, — буркнул Сварог. — Только народ успокаиваться начал, жизнь вошла в привычное русло. А теперь черт-те что начнется…
Примечательно то, что он почти повторил слова того молоденького дружинника…
— Сами-то, небось, рады-радешеньки, — поддел Сварога один из бояр.
— Скупердяев, не заводись, — бросил второй. — Только междоусобицы нам и не хватало.
— А она будет, хотите вы того, или нет! — не унимался первый. — Жадин был единственным, на кого соглашались все. Он обещал с нойдами договориться. Вот вам, воевода, слабо в Зону пойти? После того, что они сделали с приисками, лично я ни за что не отвечаю…
— Да ты никогда ни за что не отвечаешь, — огрызнулся второй. — Только почему-то всегда всё имеешь. Вообще-то, если подумать, именно тебе смерть Жадина ой как выгодна. Он же как раз твоё ведомство инспектировать собирался… — нехорошо улыбнулся боярин.
— Это очередной заход Душегубца, — повысив голос, сказал Сварог. — Ясно же, как белый день.
— Правильная мысль. Продолжайте в том же духе, — высокомерно бросил Скупердяев. — Нам новые убийцы не нужны…
— Сомневаюсь, что это был серийный убийца, — впервые подал голос Лумумба. — Не его почерк.
— А вы, собственно, кто? — спросил боярин так, будто только что заметил наставника.
— Это сыщик из Москвы, — процедил Сварог. — Именно он обнаружил тело Жадина.
Я уже открыла рот, чтобы уточнить, что вообще-то это был не учитель, а тетенька, но почувствовав взгляд наставника, захлопнула варежку.
— Как интересно, — поднял бровь второй боярин. — А вы чем же, э… занимаетесь здесь, у нас в Мангазее?
— Отпуск, — кратко ответствовал наставник.
— Ясно, ясно… — покивал боярин. — Послушайте! — преувеличенно бодро воскликнул он вдруг. — А ведь вы можете заняться князем! — он повернулся к Скупердяеву. — Верно, Витюша? Пусть он расследует, как там всё на самом деле…
— Со смертью князя и так всё ясно, — отрезал Сварог.
— Да, да, конечно. Но для рекламы, а? Пусть будет, как у цивилизованных людей: улики, доказательства, адвокат… Этот, как его, прокурор. А? Пригласим прессу, иностранных послов… Сделаем всё красиво.
От его последнего высказывания у Сварога чуть дернулся шрам под глазом.
— Ой, да ладно вам, — продолжил убеждать боярин. — До суда осталось четверо суток. Пусть походит, поспрашивает — людям это нравится. Отвлечет от финдиректора…
— Его смерть ты тоже хочешь расследовать? — мрачно спросил Скупердяев. — Не боишься, Мощнов?
— Ну-с, приступим, — в прозекторскую наконец-то вернулся Борменталь. Шел он чуть покачиваясь и распространяя запах дорогих клопов.
Не обращая внимания на присутствующих, доктор взмахнул скальпелем, сумка разошлась вдоль, и на столе, в быстро увеличивающейся луже крови, стала медленно расползаться гора мяса. Голова, бывшая сверху, смотрела с какой-то скорбной укоризной — никто так и не удосужился закрыть ей глаза…
— Вы с ума сошли, Борменталь! — вскричал Скупердяев. — Здесь же люди! Мы же беседуем, в конце концов… а вы скальпелем размахиваете.
Несмотря на холод, из сумки шел тяжелый сладковатый смрад, и оба боярина прижали к напомаженным усам платки. Возмущенно пыхтя, они устремились к выходу. Только от двери второй боярин обернулся и крикнул Лумумбе:
— Так значит, мы договорились, насчет расследования! Гонорар обсудим позже…
Доктор, натянув перчатки и что-то напевая, принялся раскладывать куски тела на соседнем, пустом столе.
— Почему вы не сказали боярам, что я уже занимаюсь расследованием смерти князя? — спросил наставник у Сварога.
— Это ничего бы не изменило.
— Они слишком заняты своими проблемами, — не оборачиваясь, заметил доктор. — Нойды не желают сотрудничать ни с кем, кроме Игоря.
— Занимайтесь своим делом, Борменталь, — рявкнул Сварог.
Доктор медленно повернулся. В его правой руке, в окровавленной зеленой перчатке, был зажат скальпель.
— Я-то как раз и занимаюсь исключительно своим делом, — отчетливо выговаривая каждое слово, произнес он. — Вопрос в том, чем занимаетесь вы? — постоял, глядя Сварогу в глаза, а затем отвернулся к трупу и продолжил будничным голосом: — Рубили чем-то вроде поварского тесака — мышцы расходятся чисто, но на костях и суставах видны засечки. Включая голову, я насчитал дюжину кусков…