Еще два дня тому назад, когда он вернулся после своей легкомысленной гонки за тигром, и я стал ему говорить о тех опасностях, которым он себя подвергал, Люля, видимо, не доверял моим опасениям и не придавал должного внимания моим словам.
Мне не раз приходилось наблюдать в жизни, как храбрится молодежь, отправляясь утром со мной по следам тигра. И даже тогда, когда я по следам убеждался в том, что тигр рассержен и начинает вести контратаку в густой чаще, все мои предупреждения об опасности не имели успеха. Но достаточно было тигру в полсотне шагов от нас задрать одну из преследовавших его собак, и подошедшая на место происшествия молодежь видела, как из только что расставшейся с жизнью собаки шел пар, а снег вокруг нее был обильно окрашен кровью, то действительно храбрые становились серьезными охотниками, а более слабохарактерные заявляли. «Я дальше не иду…». Когда-то я сам, 46 лет тому назад пережил это. Я никогда не был трусом, но такой же рев, также прозвучавший несколько позади меня и также меня оглушивший, заставил все это вспомнить сразу же, в момент нападения тигра.
Что касается Люли, то я его хорошо знаю. Он доказал свою выдержку, храбрость и силу воли, когда на него наскочили сразу три медведя — он всех их уложил. Вчера он также проявил свою волю и храбрость.
Однако, когда он довольно быстро вернулся сегодня с разведки, я, наблюдая за ним, убедился, что вчерашнее происшествие он пережил вновь с прежней силой. Рассказывая мне о некоторых деталях нашей вчерашней схватки, которые он выяснил сегодня по следам, он с трудом старался быть спокойным. Вдобавок, ему утром не повезло со сворой. При выходе из деревни наши собаки так покусали Вори, что ему пришлось затем отлеживаться недели две.
Вернувшись, Люля сообщил мне, что тигр не приходил и от себя добавил:
— Наверное, и не придет больше…
Мы вызвали из Мергена фотографа и снимали тигров. Я с трудом встал для этого, так как все мои изъяны давали себя чувствовать — руки едва гнулись. Шансы на скорое выздоровление и поиски тигров были небольшие. Первого мы вызвали телеграммой на подмогу Арсения. Валерий все еще остается в Шанхае.
Люля плохо себя чувствовал и не мог пойти на охоту, чтобы проверить — приходил ли тигр.
Люля уехал в Хунчун, чтобы получить деньги за тигров. К сожалению, мне пришлось продать их здесь, так как для ввоза их в Корею нужно было бы платить высокую пошлину.
Я уговаривал корейцев пойти посмотреть, не приходил ли тигр, но никто из них не согласился. К сожалению, у нас не было убитых ни коз, ни кабанов, чтобы положить их для приманки зверя.
Корейцы в Чунгоу были так напуганы моим ранением и, зная, что еще осталось два тигра, боялись даже ходить в лес за дровами, которых ни у кого из них не было. Им приходилось обрубать хворост на соседних к Чунгоу склонах.
Вчера я попросил хозяйку согреть мне воду в большом котле и, лежа на кане, по очереди парил по часу обе руки. От припарки боль несколько уменьшилась и руки как будто бы стали гнуться лучше.
Сегодня я повторил эту операцию и заметил значительное улучшение. Пробовал даже прицелиться из ружья, но ничего не вышло. Все же левая моя рука действовала в плече, но локоть был черным и не сгибался; правая отказывалась подниматься, но пальцы действовали на обеих руках.
Люля должен был сегодня вернуться, но не приехал. Видимо, что-то его задержало.
Снова повторил я операцию «варки» собственных рук до плеча и после третьего распаривания заметил сильное облегчение.
Попробовал прицелиться. Не торопясь вставил ложе под мышку и прицелился. Дело, видимо, налаживается. Ура! Я могу уже стрелять!
Раны на голове и теле стали подживать, нагноений не было, и все шло прекрасно.
Третий тигр не дает мне покоя. Он мог прийти в поисках своих друзей, а затем уйти навсегда и тогда конец всем надеждам!..
После обеда я решил немного пройтись. Взял винтовку, свистнул собак и, не торопясь, пошел по направлению к тому месту, где мы убили тигров.
Дойдя до места, где нужно было свернуть с шоссе, я тихо пошел по лесной тропе, по которой я добрел до подъема на горы. Отдохнув немного, я стал взбираться. Подъем был очень крутой, и я поднимался с большим трудом. Ноги скользили, приходилось прибегать к помощи рук, что вызывало сильную боль. В конце концов, я одолел подъем и, приблизившись к месту побоища, был вполне вознагражден: на том месте, где была убита тигрица, я обнаружил ночные следы тигра!..