— Слушай и на ус мотай, что тебе бывалые говорят! Мы хоть и не Воины, Слуги всего лишь — но повидали много чего! Запомни — в Мути ничего нельзя есть и пить. Кроме мышей и крыс. Они всегда чистые. Как-то чуят, твари, когда надо спрятаться, а когда можно убежать.
Ворона рыгнула, убрала свою посуду в котомку:
— Рябой, объясни им.
— Вы пока что сопли зелёные, никто и звать вас никак. Пока Воевода присягу не примет — вы даже не рабы для нас, а хуже. Рабы хоть работу какую выполняют. А вы, что собаки безголосые — только расходы на вас, а толку ни на жевелку. Понятно?
Рябой обвёл нас взглядом. Март с Крюком спрятали глаза, а я спокойно и ровно ответил ему:
— Непонятно. Что такое жевелка?
— Да откуда ты свалился на мою голову! — Рябой вытащил из кармана мешочек, потряс им у моих глаз:
— Жевелки. Деньги. Покупать еду. Ням-ням! Понимать?
Он высыпал на ладонь медные цилиндрики, в которых я опознал стандартный капсюль «Жевело».
— Много ли можно купить на них?
Рябой спрятал все капсюли обратно, кроме одного:
— Вот на это можешь купить курицу. Здесь, в княжестве. У торговцев в Крысятнике цены повыше будут. Только ты не разевай рот, сначала стань хотя бы Слугой. И Князь за каждый день службы щедро заплатит.
При слове «щедро» Ворона фыркнула:
— Ага. Три жевелки в день. Щедро.
— Зато жратва бесплатно, и проживание. Вон, в Крысятнике в день сотня жевелок улетает на постой и еду!
— Так уж и сотня!
— Вот сама считай: хату надо снять? Надо! Полсотни жевелок в день! Поесть надо? В рыгаловке еда — десять жевелок за раз! Два раза в день! Пешком даже если ходить, без извозчика, всё равно — много ли останется?
— Тише!
Ворона как-то перетекла вбок от костра, выхватила свой волнистый меч. Близнецы выхватили метательные ножи, и рванулись к лукам.
И тут что-то белое упало сверху на Рябого.
— ААААА! Суууук….
Я вытащил ПМ и прицелился в бесформенную груду снега, облепившую близнеца. Ворона начала рубить её, Сивый метнул нож. Снег уплотнялся там, где в него попадала сталь.
— Стреляй! СТРЕЛЯЯЯЙ!
Я выстрелил в снег. Потом ещё. И ещё раз. Сугроб медленно развернулся, Рябой безвольной куклой стёк на пол. Из сугроба на меня смотрели сотни глаз. Потом глаза разошлись в сторону и на их месте открылся рот, усеяный десятками острых сосулек.
Я выпустил в него всю обойму. Крайний выстрел выдал облако дыма, и из сугроба послышался обиженный звук, наподобие того, что издают кошки. Трясущимися руками я вытащил обойму, вставил следующую, дослал, нажал на спуск. «Осечка!» — холодный пот прошиб меня.
Облако рассеялось, но никого передо мной уже не было. Рябой, часто подрагивая берцами, вытолкнул из разорванной гортани хрип пополам со сгустками крови и затих.
— Брат! Брат, очнись!
— Оставь его. Ему конец, — Ворона вытащила ружьё, поводила стволом вверх, — Вот тварь. По потолку пробрался.
Я увидел на потолке длинную толстую линию инея, от оконного проёма до нашего костра.
— Что это было? — Март, отпихиваясь ногами, на заднице отползал к выходу из комнаты.
Сивый, оставив голову брата, сквозь слёзы ответил:
— Оползень. Это был Оползень.
Словно почувствовав скорбь момента, прекратился снегопад. Мгновенно, словно кто-то раскрыл над миром зонтик. Кажется, я даже услышал хлопок его полотняной ткани.
— Берите его. Потащили.
Мы похоронили Рябого у стены высотки, аккуратно прикрыв его тело плащом и засыпав обломками. Мрачный близнец нанёс на стену косой крест угольком, вздохнул и побрёл за вещами наверх. Только сейчас я разглядел, что оба они ещё, фактически, мальчишки. Лет шестнадцати от силы.
Ворона молча отдала нам с новиками ножи, колчан и лук Рябого. Мне достались пара ножей, из довольно качественной стали, с деревянной и очень твердой короткой рукоятью. Формы они были ромбовидной, с хорошо заточенными лезвиями. Я вложил их в поясные ножны, также доставшиеся от убитого.
— На базе вернёте.
С чего это Ворона решила, что я умею ими пользоваться? Да, умею. И неплохо умею. Но откуда ей-то знать?
— Выходим. Я впереди. Сивый, бери новенького, боковой дозор.
А ещё, они почему-то избегали называть меня по имени.
— Сивый!
Близнец хмуро кивнул, перехватил вещмешок. Мои сани подцепили к Марту, как более крупному.
И мы двинулись в путь.
Глава 6. Огнищане
Все жители, обладающие какими-либо умениями, полезными или Сильными, называются в Княжествах “свободными”. Все жители, не обладающие умениями и ли Силой, называются рабами. Исключение — дворовые, которые не могут уйти из Рода, но в остальном, благодаря полезным навыкам, освобождены от общих и тяжелых работ, характерных для рабов. Все жители, обладающие неуправляемыми или вредными умениями, называются мутами или мутными. Равными друг другу являются граждане МосТорга и Коммуны, поскольку они не подверглись изначально влиянию Мути и управлять Силой напрямую не умеют. Они используют артефакторику для управления Силой.
(Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное. Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).
Нас осталось пятеро. Сивый снова потерялся в бесконечных сугробах и развалинах, то и дело мелькая на грани видимости то слева, то справа. Я едва успевал держаться по его следам. Боковой дозор, как же… “Слуга” Сивый передвигался неслышно, под его снегоступами не скрипело, его следы были лёгкими, словно он не шёл по насту, а летел над ним, едва касаясь свежих снежинок.
Я пёр буром, на всякий случай не выпуская из руки ножа.
Остальная группа шла позади, и я даже порадовался, что мне не придётся тащить пару санок, как это делали сейчас новики позади меня.
Через час такого передвижения мы вышли к очередной группе строений. По правую руку открылось ровное поле, на котором не было ни одного дерева. Впрочем, всего в паре сотен метров на нём начинался зелёный туман Мути, сквозь границы которого виднелись стены когда-то монументальных сооружений.
— Ск…сколь… Скол…, — бормотал рядом Март, силясь прочитать буквы на проржавевшей стелле у дороги.
— Сколково, — прочитал я вслух, помогаю новику.
— Мутное место, — Ворона перехватила своё ружьё, почесала лоб под капюшоном, — Одно из тех, от которых стоит держаться подальше. Много мутов, встречаются такие твари, которых и опытные воины типа Филина в жизни не встречали.
Мы дружно посмотрели на стоячий туман неподалёку. Потом повернули налево и продолжили свой путь.
Воительница повела нас сквозь узкую лесополосу и мы оказались у заброшенной железной дороги. Посреди путей уныло ржавел брошенный товарный вагон.
Сивый внезапно нарисовался под ним, приложил палец к губам: “Тихо!”. Мы упали на землю и затаились.
Ничего не происходило. Вокруг была та же снежная тишина.
Ворона, выждав минуту, поползла к нему, мы за ней.
— Что?
Сивый показал пальцем на лес впереди:
— Чую дым. Горит что-то.
Присмотревшись, я заметил небольшой дымок впереди, в километре от нас. Здесь дорога чувствительно поднималась в гору, и слева, за многочисленными заброшенными домами, начинался мощный лес.
— Дым и дым, — пожал я плечами, — Живёт кто-то там?
— Там огнище Трофима, — ответила Ворона, — Но пахнет плохо.
— Надо посмотреть, — Сивый посмотрел на Ворону, — Можешь Глазом Небес глянуть?
Воительница прикрыла глаза, словно прислушиваясь к себе. Потом покачала головой:
— Силы мало, надо беречь.
— Тогда я сам гляну? — слуга дождался кивка воительницы и метнулся под вагоном, только его и видели.
— Давайте за мной, — Ворона прокралась мимо вагона обратно, забирая в развалины. Мы, чертыхаясь, поползли за ней.
Снова на карачках. Набирая снег в рукава и морщась от его ледяных прикосновений, наша группа битый час добиралась до границы елового леса. Наконец, выбрав ель погуще, Ворона заползла под неё и запустила нас, приподняв аккуратно лапу лесной красавицы: