Откуда бы она не появилась, Муть оказалась куда страшнее. Страшнее всего того, что произошло до неё. Смерть, взрывы, пожары — они закончились. Мгновенная смерть первых минут оказалась куда легче, чем жизнь в Мути. Достаточно было пройти через облако зелёного цвета — и человек начинал заживо меняться, мутировать. Он превращался в какую-то странную живую субстанцию, которая довольно скоро начинала атаковать всё вокруг. Так, очевидно, появились все эти радовепри, селеки, оползни, человьи и прочие существа, которые теперь живут внутри разрушенной столицы.
И — одновременно с ними появились Зёрна Силы.
Неизвестно, кто первым обнаружил их странные свойства. Известно другое — только с помощью Зёрен последние из выживших смогли защититься против порождений Мути. Те же, кто умел управлять этой чудовищной энергией, сразу же стали особенными. Они собирали отряды, путем проб и ошибок учились управлять этим новым даром. И, довольно быстро, Князья и Воеводы, Воины и Слуги научились выживать около Мути.
Так появились первые Тотемы — влияние Зёрен воздействовало на людей странно, многие из них сошли с ума, называясь и чувствуя себя птицами, животными, рыбами, насекомыми. Но те, кто смог вернуться в сознание, становились истовыми поклонниками своих Тотемов. И, как только они находили себе подобных, увидевших такие же видения — образовывались первые Рода.
То было страшное время. Еды почти не было. Люди научились очищать землю от грязи с помощью Зёрен, обогревать ими в страшную ядерную зиму свои поля. Вóды были загрязнены — выжившие научились делать их пригодными для питья. Из тех, кто спустился в убежища, выжил в лучшем случае каждый десятый — но среди них почти все так или иначе стали использовать энергию, заключённую внутри Зёрен. Они стали Одарёнными, новой аристократией почти мёртвой Земли…
И так продолжалось несколько лет. Люди организовали новые поселения, защищая их от Мути с помощью Зёрен. Они снова начали торговать, меняться излишками. Время было жестокое — те, кто не умел управляться с Зёрнами, стали зависимы от тех, кто умел это делать. Так и получилось, что самые сильные маги стали Князьями, под ними — Воеводы, ниже Бояре, еще ниже — Воины и, наконец, Слуги Рода.
Остальные стали рабами, поскольку они не умели направлять потоки энергии ни в себе, ни в Зёрнах. Таких было примерно втрое больше, чем одаренных аристократов — но, со временем, рабов стало значительно больше, потому что одарённые постоянно расширяли чистые земли и воды, а работников на них все время не хватало. Их стали завозить из других районов.
— Это всё интересно, но причём здесь я?
Ворона перевела дыхание и прошептала:
— А потом пришли другие… Их назвали — Повелители…
Повелителей было немного. Говорят, что среди них были и те, кто правил страной до Войны. Они умели уничтожать Зёрна и блокировать их Силу без вреда для себя.
Неизвестно, кто начал ту войну. Ворона утверждала, что это были именно Повелители — но это ведь версия Князей, как победившей стороны!
Как бы там ни было, Повелители и Одарённые сошлись друг против друга. Убивать Повелителей с помощью Зёрен маги не могли — но, у них было и обычное оружие. Оказалось, что если Зерно поместить внутри тела Повелителя — он становится таким же уязвимым, как и обычный человек. Князья придумали специальное оружие — стрелы и копья, пули и болты, с Зёрнами внутри. Да не просто с Зёрнами — а с готовыми артефактами, которые, попадая вовнутрь Повелителей, разрывали тех на части или отравляли их. Это было обоюдострое оружие — таким же образом маги могли убивать и друг друга.
К началу Войны насчитывалось более полусотни тысяч Одарённых, двух тысяч Родов и почти сотня Княжеств, под тремя десятками Тотемов. Повелителей никто не считал, но говорят, что их было не более ста человек — и тем не менее, маги почти проиграли. Через несколько лет история одарённых почти прекратилась. Ибо погибли две трети Одарённых, от всех Родов остались чуть больше двух сотен, десяток княжеств и всего несколько Тотемов.
Но и Повелители сильно пострадали. В битве на Поле Великанов (в последней битве той войны) сошлись всего полтора десятка Повелителей и почти пять тысяч Одарённых. Когда же, через несколько часов, битва закончилась, со стороны магов всё ещё было около сотни выживших. У врага — никого, ни одного живого Повелителя.
С тех пор никто о Повелителях не слышал. Ходили слухи, что ловили то одного, то другого Повелителя — как правило, маленьких детей, якобы сыновей и дочерей погибших властелинов. Но на деле, никто не мог доказать, что это именно Повелители — по крайней мере, ни одного официального суда над ними не было.
— Но я-то здесь при чём? — закричал я, — Я к этому какое имею отношение?
Ворона помолчала и сказала тихо:
— Ты отринул Дар. Ты сжёг Тотемный Знак. Ты — Повелитель.
Глава 10. Повелитель
Повелители — легендарные существа, которые появились сразу же после катастрофы. Как правило, обладали особым даром — “берсерком”. Последние Повелители погибли в битве на Поле Великанов в 24-м году ядерной эры. Повелители не имеели ограничений на тотемные или внетотемные практики, ни на ёмкость умений. Они могли безо всякого ущерба для себя владеть и использовать любое количество Зерна Силы (Великий Князь, к примеру, без ущерба для своего здоровья может использовать не более десяти-двенадцати Зёрен одновременно, а обычный Князь — в несколько раз меньше). Кроме того, на него не действуют правила общих законов магии (ОЗМ). Обращение: Сын Грома, Громоподобный, Берсерк.
(Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное. Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).
— Нет, нет! НЕТ! Какого хрена! Что за бред! — я метался по камере, разбивая и без того немногочисленные предметы ногами, — Я сплю! Я сошёл с ума и сплю! Разбудите меня!
Ворона молчала. Затем дверь открылась и в неё протиснулись несколько воинов в полном доспехе, прикрывая своими щитами бояр Перовского и Баранова. Баранов был пьян, а Перовский бледен, словно мел.
— Итак, Фёдор, по прозвищу Молчун, мы слушаем тебя, — Перовский приказал воинам опуститься на колено и сомкнуть щиты на земле.
— Это я слушаю вас! — крикнул ему, — Что за бред!
Воцарилось молчание. Я смотрел на них, а они — на меня. Я заметил, что воины испуганы и бледны, бояре же держатся внешне спокойно, но как дрожат в их руках крупнокалиберные однозарядные пистолеты! Баранов при этом ещё и чувствительно покачивался.
— Воевода тяжело ранен молнией, которую ты в него выпустил! — заорал он, с трудом удерживая меня на мушке своего карамультука, — Ты есть враг наш, и тебя следует казнить! На колени!
Я с трудом, но взял себя в руки. Сказалась подготовка в космическом центре. Там нас учили приходить в уравновешенное состояние, что бы с тобой не случилось в полёте. Прикрыл глаза, ровно вдохнул-выдохнул несколько раз. И посмотрел на бояр.
— Я клянусь, что в первый раз услышал о Повелителях только что, от Вороны, которая сидит в соседней камере. Я клянусь, что не имею никакого представления о том, в чём меня обвиняют. Я не покушался на воеводу, я не понимаю, что произошло. Я — не Повелитель!
Услышав эти слова, боярин Баранов заревел, попытался прицелиться и выстрелил. Пуля взвизгнула за моим плечом, сзади что-то взорвалось и меня мягко толкнуло на копья воинов. В ушах зашумело, словно их закрыло ватой. Перовский отпихнул боярина, что-то крикнул ему. Воины поднялись и, прикрывая хозяев, вышли из камеры. Я рухнул на колени.
Крови не было. Ни на спине, ни из ушей. Слух быстро возвращался. Я оглянулся — на кирпичной кладке позади меня, в центре обугленного круга, торчало довольно крупное Зерно. Я с трудом вытащил его из трещины. Вокруг него расплескался жидкий свинец. Несмотря на горячий ожог на стене, Зерно было холодным и успокаивающе, по-кошачьи, урчало.