— Не ругайся, новик, — почти пропела она, — Поклянись, что выведешь меня живой и невредимой к родне!
— Ну, это всегда пожалуйста. Если только родня твоя не на Луне живёт.
— Нет, гораздо ближе. И я помогу нам отсюда выйти, я вижу путь, — загадочно заявила девчушка.
— Я, вообще-то, собирался оборонять эту базу. Всяко лучше, чем против врага в открытом поле стоять!
— Эта крепость не устоит, воин. Видишь, — она показала рукой на гору трупов вокруг, — На нас напал Рой, здесь без малого Пчёлы из трёх Ульев лежат. Значит, это нападение всего Роя, и там их ещё очень много.
Словно в подтверждении её слов, за окнами разорвались сразу несколько снарядов и пролетела вниз дымящаяся стропилина. А из построек напротив корпуса снова показались силуэты в белых маскхалатах. Да, паршивое дело — Мясуху с этой стороны никто не прикрывает, пара минут — и враги будут здесь.
Я покачал головой:
— Собирайся. Я вот только припасы найду. И в одно ещё место по пути заглянем, если получится.
— Подожди. Самое главное, — девочка показала на небольшой мешок, что лежал у её ног, — Тут деньги и украшения. Бери и уходим.
Ну что же, уходим так уходим. Я огляделся вокруг, разбил об окно бутыль с самогоном, поднёс свечу к тому, что раньше было сшкафом и скомандовал:
— Вперёд!
Пока я разбирался с посольскими, эти самые “Пчёлы” успели выбить остатки защитников из восточного укреп-пункта и теперь бой переместился непосредственно во двор. Весь корпус занялся пожарами. Восточные ворота — единственный въезд для транспорта, и главная цель нападающих. Падут они — на крепости можно ставить крест.
На южной стороне базы был ещё металлический забор, застроенный теперь дровяными складами. Между ними был небольшой парк и там же находился местный Источник Силы — кабина УАЗа-”Буханки”, обложенная с трёх сторон кирпичами. Внутри — колесо от какого-то истребителя.
Источник этот — на редкость мощный. Чуть ли не ежедневно местные выстраивались к нему за “подзарядкой” своих умений. Даже входить вовнутрь не было нужды — просовываешь руки через проём лобового стекла — и через пару секунд батарейка полная.
Шучу.
Сразу за Источником и до забора валялись другие останки автомобилей довоенной базы, не имеющие никакой ценности. Вытаскивать их отсюда, очевидно, было не с руки, потому они и врастали в землю тут, некоторые уже по крышу успели уйти…
Моей целью было пробраться в правый дровяной склад. Там был "хитрый ход", который устроили пацаны из предыдущего набора новиков, когда укладывали дрова. Достаточно было отогнуть пару досок, и можно было незамеченным выбраться наружу. Теперь, когда Восточные ворота вот-вот будут захвачены врагом, а с северных подходят лампасники в маскхалатах, это был единственный доступный вариант спасения.
Мы добежали по коридору до самого конца западного корпуса. Дальше — через окно на плац, мимо пары свежих воронок и нескольких трупов местных вояк. Ещё метров сто по открытому пространству — и мы на месте. Ну, а там будем посмотреть.
Однако, беглый взгляд в окно моментально скорректировал планы. Я сразу же отшатнулся обратно, прижал к себе девчонку и сказал ей “Тсссс!”.
Перед источником образовался очаг обороны. Кто-то (похожий на Перовского), довольно толково приказал перетаскивать старые машины вперёд, складывать их баррикадой перед Источником.
И теперь с два десятка воинов и слуг, среди которых мелькала и Ворона, активно отстреливались от пытающихся ворваться на плац из ворот Пчёл. Уже с десяток врагов валялись в створе ворот, остальные же не рисковали больше. Они умело прятались за упавшими воротами и столбами, метко отвечая защитникам баррикады.
— Ну что, малая, не сбываются твои предсказания? — я снял с плеча АВ-шку и, тщательно прицелившись, выбил с края ворот зазевавшегося лампасника.
— Идёт Трутень, — сказала она печально, — а у ваших нет никого, кто бы ему смог противостоять.
Стрельба со стороны противника прекратилась. Там показалось зеленоватое свечение, быстро заполнившее створ ворот. И вышла на плац одинокая фигура, в черно-золотистом полупрозрачном плаще и с зеленым… брюхом?
Это был не человек. Вернее, фигура был человеческая, уродливо-толстая, с короткими ножками и провисающим над ними животом. Голову венчали пара выростов с полметра длиной, на концах которых светились… глаза? Ушей не было вовсе, вместо носа — вертикальная щель.
— Трутень, — спокойно прокомментировала девочка, — Теперь вашим — всё.
Ворона заорала что-то, выскочила вперёд и, вращая своим клинком над головой, бросилась к уроду. “Стоять! Не стрелять!” — это Перовский заорал, отбивая в сторону винтовку у зазевавшегося служки, — “В неё попадёшь!”.
Трутень зажужжал, завибрировал своим “носом”, его плащ внезапно раскрылся, оказавшись огромными, почти в полтора метра высотой, перепончатыми крыльями. Он опустился на передние конечности и, дёргая телом, плюнул в воительницу.
Ворона перекатилась в сторону, пропустив мимо сгусток зелени. Плевок влетел в баррикаду, с чавканьем прожёг в ней здоровенную дыру и брызгами накрыл ближайших стрелков.
— А-а-а! — донёсся до нас чудовищный вопль сгорающих заживо людей. Они, словно факелы, с криками разбегались в стороны и, сделав несколько шагов падали в корчах на землю.
Я прицелился и выстрелил в урода. Клянусь, я попал в него. Что такое сотня метров для такой винтовки? Но пуля, пробив крыло, ушла вертикально вверх и медленно истлела зелёным мотыльком. Как он отвёл её, как?
Но дальше — больше.
Когда Вороне оставалось всего ничего, трутень просто присел и хлопнул своими крыльями перед собой. Раздался громкий хлопок, словно истребитель преодолел звуковой барьер. Видимая глазу волна воздуха сшибла девушку в сторону. Она чёрной куклой подлетела на пару метров вверх, в сторону, ударилась о стену и исчезла в проломе.
— Чёрт! — я начал выстрел за выстрелом выпускать в гада свинец.
Я не промахнулся ни разу, но все пули ушли, как и первая, вертикально вверх и медленно сгорели. От баррикады тоже стреляли, и почаще меня. С таким же успехом.
— Всё, здесь ничем не поможешь, — дёрнула меня за рукав девчушка, — Если сейчас не уйдём, Трутень меня почует и нам конец.
Только уходить — куда? Наружные окна здесь плотно заложены камнем. Обратно? Там Пчёлы уже наверняка пролезли через дыры в проемах, а никого живого из местных там не было. Некому оказать сопротивление. А если?…
— Ты как, кушать хочешь? — я протащил девочку за собой к крайнему окну. Прямо под ним был резервный вход в подвал, в кухню.
Мы спрыгнули вниз, сразу спрятавшись за кучей нерастаявшего снега. Прикладом и ногой выбил небольшую дверцу, которую повара использовали для вентиляции. Помог забраться девочке, сбросил свои пожитки туда, спустился сам… И, в последний раз выглянул на плац.
Перовский уже остался один. Остальные защитники бросили оружие на землю и задрали руки вверх. Урод, а следом за ним ещё пара десятков лампасников, полукругом приблизились к последним защитникам Мясухи.
Трутню тоже досталось. Пули всё же попадали в него, крылья твари были похожи на решето, а на зелёном брюхе тут и там сочилась оранжевая жижа. Он приблизился вплотную к боярину, осматривая того своими антеннами со всех сторон.
— ГДЕ? — прогремел голос из его “носа-рта”.
— Пошёл в жопу! — гордо ответил безопасник, выхватил свой карамультук и выстрелил уроду в грудь в упор.
Взрыв был такой силы, что меня буквально зашвырнуло в окно кухни. Я закашлялся, пару раз ударил себя в солнышко, чтобы снова запустить сердце. Девочка что-то говорила, тащила меня за собой сквозь туман, сквозь биение пульса в заложенных ушах.
— Стой! — я дико кашляя, с трудом очистил глаза и нос от пыли, — Пока Ворону не заберу — никуда не пойду!
— Ты же обещал! — стукнула ножкой девчонка.
— А я и не отказываюсь. Но без неё — никуда не пойду!