Для увеличения инвестиций в новые модели автомобилей за счёт собственных средств добиться разрешения Правительства включения в себестоимость всех затрат на НИОКР и инвестиции по опыту западных стран»[29].
Рассказывая о том времени, Николай Максимович Головко вспоминал: «Аналитические записки, которые ежеквартально готовятся в его, по сути, небольшой аналитической группе, сделали бы честь и солидному специализированному отделу с десятками специалистов. Опять же поучительно: по итогам почти всех своих «разборов полётов», будь то посещение каких-то заводов или спецавтоцентров, встречи с поставщиками, осмотр вазовских цехов, он старается оставить «памятные записки» — отработанные, с чёткими, обоснованными выводами и своими мыслями по поводу увиденного.
Эффективность их очень велика. Я, как правило, обращаюсь к этим поляковским «памяткам» снова и снова, готовлю на основе их какие-то технические рекомендации и ещё — учусь, как надо смотреть и видеть самое важное и не упускать ничего полезного.
Он анализирует составляющие себестоимости — доходы, расходы, затраты. Он сравнивает цены, он понедельно разбирается, где какая рентабельность и где можно получить более высокую эффективность. Всё это предельно жёстко, без всяких поблажек, по «гамбургскому счёту».
Он очень беспокоится о ценовом позиционировании на рынке, очень беспокоится о развитии, о надвигающейся ожесточённой конкуренции. Да, «десятка», освоение десятого семейства автомобилей, нас в самый напряжённый, минувший трудный период спасла, обеспечила выживание коллектива, удержала завод на плаву, но не слишком ли мы успокаиваем себя этим? Это лишь временная стабильность, временный фактор и надо быстрее на производство «Калину» ставить. Не бывает его приезда на завод (а это, повторю, каждые две недели), чтобы он лично не познакомился, не осмотрел, как идут работы по «Калине», как идут работы по новой «Ниве». Сопереживает, стремится максимально этому процессу помочь.
У него сочетание исключительного трудолюбия, высочайшего прилежания и очень острого ума. Он умеет разобраться в любом вопросе. У него блестящая память (остаётся только восхищаться при его возрасте.) У него логически чёткое понимание любого процесса, даже самого запутанного, и он умеет это распутывать. Настолько втягивается, что сам себе не позволяет остановиться на полпути, не доведя до логической вершины. Он обычно идёт методом отсечения лишнего, второстепенного, мешающего. Отсекает, отсекает и отсекает. Упорно продвигаясь каждый день, каждую неделю к намеченной цели.
Против острейшего скальпеля его анализа трудно что-нибудь возразить. А вот как всего этого добиться? Мы каждые две-три недели встречаемся, и каждый раз, признаюсь, это бывает непростой разговор. Он же максималист. Он доказывает, что вот этого можно и нужно добиться. Ту же «Калину» поставить на конвейер в течение года. Я же, — наверное, проявляя себя здесь не лучшим его учеником, — говорю: «Виктор Николаевич, всё верно. Но не хватает очень многого, и в первую очередь, общего «серого вещества». Переходный процесс на заводе, централизация инжиниринговой работы, — всё идёт очень болезненно, с огромным сопротивлением. Службы, структуры, которые привыкли считать себя самыми передовыми движителями прогресса, они во многом так в семидесятых и застряли. Их крайне сложно переучить, перестроить, переделать». Умом он это понимает, и всё же считает, настаивает, что мы не должны позволять специалистам коснеть, оставаться в прошлом, когда на дворе уже совсем другое время и надо ему соответствовать»{156}.
Незадолго до смерти Виктор Николаевич составил письмо Герману Грефу о проблемах автомобильной промышленности. В. Е. Спирин, которому он надиктовал этот текст с просьбой о встрече, вспоминал, что Поляков подписал его всеми своими титулами и званиями, чего никогда бы не сделал, если бы речь шла о себе или о деле общественном, но не таком важном.
…И Греф его не принял.
Заслуги теперь оказались в прошлом — для коллег чины и звания были не важны, харизма Полякова не потускнела. Но жгучая обида охватывала владельца этих регалий — не от личного пренебрежения им, а от бессилия исправить сбоящий механизм российской промышленности. К тому же сказывался возраст и болезнь — ходить становилось всё тяжелее. Однажды он проговорился, что боится, как бы ноги не отказали на трапе самолёта. Ступеньки круты, и далеко не всякому молодому человеку легко подниматься в самолёт, когда сзади и спереди движутся другие пассажиры.
И вот Виктор Николаевич написал загодя заявление.
Генеральному директору
ОАО «АВТОВАЗ»
Вильчику Виталию Андреевичу
От Полякова Виктора Николаевича
ЗАЯВЛЕНИЕ
В связи с резким ухудшением моего здоровья (ослабление ног и в связи с этим наличие больших трудностей передвижения) я вынужден подать Вам заявление об освобождении меня от должности директора аналитического центра ВАЗа и директора Центральной компании ВК ФПГ в соответствии с условиями, предусмотренными в контракте от 1 июня 1999 года и далее продлённого в 2000, 2001, 2002 годах.
На время моего увольнения прошу возложить исполнение обязанностей директора аналитического центра АВТОВАЗа и одновременно управляющего Центральной компанией ВК ФПГ на главного инженера Спирина Вадима Евгеньевича, уже в течение длительного времени фактически исполняющего вышеуказанные должности.
Кроме того, в связи с большими трудностями с посещением лечебных учреждений Москвы просил бы, если это будет возможно, сохранить за мной право пользования автомобилем со штатным водителем на время болезни. С уважением
6.05.03 Директор
Аналитического центра ОАО «АВТОВАЗ»,
Директор Центральной компании ВК ФПГ
В. Н. Поляков
На заявлении — виза: «Согласен с 15/ХII-03. Прошу подготовить приказ на временное исполнение обязанностей на Спирина В. Е. Закрепите служебный автомобиль с водителем за В. Н. Поляковым. (Подпись). 11/ХII-03».
Естественным образом за этим следует приказ:
ПРИКАЗ № 896-ЛС
По личному составу
Уволить 15.12.2003
Полякова Виктора Николаевича — директора аналитического центра ОАО «АВТОВАЗ» по собственному желанию в связи с уходом на пенсию по возрасту по п. 3 ст. 77 ТК РФ, с одновременным расторжением контракта.
Основание: личное заявление.
Президент — Генеральный директор
В. А. Вильчик
Однако всё это осталось на бумаге — Поляков работал для ВАЗа ещё несколько месяцев.
Зима далась ему тяжело.
Последний раз он прилетел в Тольятти 18 мая 2004 года и сразу же стал готовиться к докладу по итогам первого квартала. Судя по тезисам, доклад выходил на час.
Секретарь робко намекнула, что это трудно — так долго говорить. Она знала, что к концу продолжительных выступлений Виктор Николаевич очень уставал.
Поляков подумал — и переписал тезисы.
Да и всё остальное было расписано по минутам: совещание длилось два часа, и снова закрутился круговорот обычных дел.
Он ехал по городу, весна, давно вступившая в свои права, готовилась превратиться в жаркое лето. Поляков думал тогда о том, что работу его группы нужно развивать, аналитический центр ещё не даёт заводу всего того, что может дать. Нужно было везде подтолкнуть, проверить все колёсики механизма, снова проехаться по заводам-смежникам. Вслух сказал секретарю, что снова приедет в Тольятти и нужно продумать программу его пребывания на ВАЗе на 8 и 22 июня. И на вопрос об отпуске тут же сказал:
— После.
Машина ехала по залитому солнцем городу в аэропорт. Была пятница. Уже в понедельник он снова был на рабочем месте в Москве, в Гороховском переулке.
Но что-то стронулось в его волшебном, надёжном, несмотря на все болезни, организме. Несовершенное тело боролось с волей, что держала все эти годы болезнь под контролем.
29
Оригинал документа за подписями В. Н. Полякова (руководитель экспертной группы), Ф. И. Семёнова, Л. Г. Шлейпера, А. В. Женчура (члены экспертной группы).