Эти печальные «памятники» немножко навеяли грусть и противоречивые чувства. Но они быстро развеялись. Пути назад нет. Надо отбросить все сомнения в своих возможностях. Не должно быть сомнений и у личного состава в том, что мы построим дорогу. Остановился на небольшой площадке. Отдельно стоящая, обложенная камнями, чтобы не сорвал ветер, утепленная брезентовая палатка. Рядом, судя по антенне, кабина с радиостанцией. Здесь же бурный ручей, стекающий с ледника. В десяти шагах от палатки рукотворное нагромождение – пирамида высотой около 8-9 метров из темно-красных бумажных цилиндров и промасленных мешков. Это мне знакомо: промышленный тротил и зерногранулит – вещество для усиления мощности взрыва. От солнечного тепла, дождей тротил потек желтой жижей по земле и россыпям камней.
Из палатки вышли два человека невысокого роста, в штормовках, с обветренными лицами и трудно определяемым возрастом. Молча сели на камни, не спеша закурили. Познакомились: Андрей – специалист по взрывным работам, Николай с характерными чертами лица ненца – проводник. Оба прикомандированы к нам по договору с геологоразведкой. Поинтересовался, сколько тонн тротила рядом с нами, оказалось что-то около 80 тонн. Названная цифра была приблизительной, точного количества взрывчатого вещества никто не знал. Спросил про детонаторы и как они хранятся, на что Андрей меня «успокоил», заявив, что детонаторы в палатке, под моей кроватью. Никакой охраны. Здесь же жгут костер, производят ремонтные работы. Да, если все это случайно «рванет», нас услышат не только в Воркуте и на Печоре. Позже я уже привык к опасному соседству, не удивлялся такому «вольному» обращению с взрывчаткой, и спокойно помогал Андрею, практически не имея должного опыта в ведении взрывных работ.
В постсоветские времена не существовало столь жесткого контроля за использованием и хранением взрывчатых веществ. Они используются во многих видах земляных и прочих работ. О таком слове как «терроризм» ранее мы только слышали. Все это было на «прогнившем» Западе, в том числе и первый террористический акт. Он был совершен во время Олимпийских игр проходивших в ФРГ. В нашу страну понимание подобной опасности пришло значительно позже.
До трагических событий, произошедших в Германии, мы только от души смеялись над тремя браконьерами – неудачниками в вечной кинокомедии Леонида Гайдая «Пес Барбос и необычайный кросс». Кстати здесь в тундровых озерах, речках и ручьях рыбы достаточно. Можно наловить хариуса без особого старания нанизав на крючок комаров или оводов. Рыба голодна и реагирует на любой всплеск воды.
Пригласили в палатку. Обстановка спартанская: четыре металлические кровати, тумбочки, табуретки, стол. Вот теперь я понял, какое жилье обещал мне найти В. Колониари. Палатка стала моим домом на неопределенное время. Что же, и не такое видел. Как сказал величайший мудрец царь иудеи Соломон «… все пройдет, пройдет, и это…» Андрей и Николай с грустью вспомнили капитана В.Журова, заодно поинтересовались, что во фляжке, которая висела на ремне. Узнав, что вода, потеряли ко мне интерес. Продолжил знакомство с базовым лагерем. Чуть выше, вновь небольшая площадка. Еще три палатки обложенные камнями, Здесь же помещение, построенное из фанеры и досок, которое оказалось кухней с двумя железными печками. Рядом навес из брезента, огороженный маскировочной сеткой. Под навесом столы для приема пищи. Быт простой, мне знакомый по 1973-1974 годам, когда пришлось участвовать в передислокации, подготовке позиций и создании инфраструктуры для двух радиолокационных рот. Но в прошлые годы мероприятия проводились в тайге, или как ее называют на языке коми – «парма».
В горах тишина, два человека, отдаленно напоминающие военнослужащих, готовят ужин, дым от печек стелется среди скал. Далеко слышны разговоры людей, спускающихся вниз. Ударили в « гонг», на самом деле – отрезок металлической трубы, закрепленной к столбу. Наступило время ужина. Спустился к палатке майор В. Шерупов, руководивший строительством дороги. Я доложил о прибытии и поставленной в полку задаче. Мы достаточно с ним знакомы, знал я и о некоторых особенностях его характера. Держал он себя отчужденно, разговор не получался. Вернее сводился к тому, что план строительства дороги катастрофически не выполняется. Он в единственном числе решает все задачи. Помощники, видимо имея в виду капитана В. Журова и кого – то еще, ему только мешают. Я разговаривал с ним корректно и спокойно, однако остался осадок.