Они не прятались, полностью уверенные в своей безопасности. Вернее, один был уверен, а другому просто наплевать. Наемники говорят – деньги не пахнут. Наемники-безмаги часто даже не спрашивают, зачем нужна их помощь.
– И долго мне еще ночами не спать? – хмуро спросил высокий мужчина. Лиц я разглядеть не могла, подбиралась аккуратно ближе, стараясь прятаться за деревьями. В мою сторону пока не смотрели – смотрели на еле видный отсюда домик Шата.
– Днем отоспишься, – недовольно проворчал второй человек. – Как обычно... Весь дом ходуном от храпа...
– Другого ищи, и все дела.
– Богатый очень, чтоб от денег отказываться?
Голоса усталые, как будто этот спор идет уже не первый день, огрызаются больше по привычке, да чтоб время убить. Зато хоть ясно стало, кто здесь безмаг, а кто наниматель.
– А стоим не слишком далеко? – поинтересовался наниматель. – Может, подойти...
– Пойдем, если неймется. Хотя я ж сказал – уже действует...
– Ну а вдруг...
– Что вдруг? Вдруг я годами колдунов сдерживал за версту, а тут ближе – и не выйдет?
– Молчи! Кто это там?
– Рот ты кому другому затыкать будешь... – меланхолично отозвался безмаг.
– Да идет вон кто-то!
– Раз от ужаса не воет, значит, из наших, – послышался смешок.
До людей, разглядывающих приближающегося Нимжана, оставалось шагов пять. Я решила, что услышала достаточно (да и старика заметили), и бросилась к ним. Безмаг-то быстро отскочил подальше, услышав шаги со спины, а вот второй замешкался. Я успела схватить его за шиворот и приставить к горлу нож. Капюшон свалился, открыв седые волосы и плешь на затылке. К горлу подкатила тошнота. Старик, древний старик, он даже пах как-то иначе, чем-то затхлым, гнилым.
– Стоять, старый! – пересилив себя, я схватила его за волосы, не давая даже дернуться.
Нимжан, увидев все произошедшее, уже бежал к нам. Безмаг, оказавшийся молодым парнем, покрутил головой и медленно достал кинжал, словно раздумывая, стоит ли вообще драться.
– Знаешь, зачем наняли? – кивнула я ему.
Он смотрел на меня несколько мгновений, а потом развел руками, улыбаясь белозубо:
– Да как обычно бывает – «рядом постоять»...
Я усмехнулась. Нимжан вопросительно изогнул бровь. Я толкнула к нему старика – у того, кажется, язык отнялся.
– Ты наша? – спросил безмаг. – Этот, – кивок в сторону Нимжана, – не похож.
– Я своя, – ответила я. – А ты – пошел вон. Считай, что дело ты не выполнил.
Он не спорил. Развернулся и ушел.
– И все? – не поверил Нимжан. – Вот так просто отпустила?
– Он-то здесь при чем? – пожала плечами я. – Это вот, он виноват...
Наемников не любят. Безмагов не любят. Мне и ему на редкость повезло... И мое ли дело учить его, как зарабатывать и как ставить себя, чтобы не чувствовать ничтожеством?
– Чего к безмагу-то за помощью полез? – неприязненно буркнула я, обращаясь к старику-магу. – Невелика обида, чтобы и за свое, и за чужое бессилие деньги платить.
Он не ответил. Я не сразу поняла, что он плачет.
Нимжан смотрел на него с брезгливостью и жалостью, я спросила его:
– Ты что-то понял?
Он кивнул. И отпустил старика. Тот ковылял быстро и неуклюже, спотыкался, падал, полз, но уходил.
– Отлично, – сказала я. – И с чем же мы придем к Шату?
– С ответом, – безжизненным голосом ответил Нимжан. – Шат говорил, старик давно уже на всех злиться стал... А почему? – маг вздохнул. – Потому что силу потерял.
– Такое возможно? – ахнула я. В тот момент меня не интересовал ни Шат, ни его ссора с магом. – Чтоб колдун, как... как мы становился?
– Очень редко, – тихо произнес Нимжан. – По старости... обычно. И не как ты, Полынь. Ты отбирать можешь, а такой... горемычный, ни на что не способен.
Я потрясенно притихла. Вот как... Отец однажды сказал матери, когда думал, что я сплю: «Ничего, бывают же и те, кому хуже пришлось... Дочурка никого не заколдует, но и на нее ничто не подействует». Только теперь поняла, про что это он... Хотя до сих пор не знаю, отчего тогда мать заплакала еще горше.
Я размышляла – как себя ведут колдуны, все свое колдовство растерявшие? Как Шат говорит – на первых встречных злость срывают? Скрываются, тише воды живут-доживают, наверное... раз уж никто из наших, сотню дорог истоптавших, о них не слышал. Хотя и как бы я, скажем, узнала такого, рядом оказавшись? Да никак...
– Значит, и вправду, сильный маг не станет к безмагу обращаться? – спросила я. – Но ведь Рхис со мной разговаривает подолгу... А ты и вовсе решился идти бок о бок несколько дней.
Старик не ответил. Нимжан... Нимжан значит «дождь».
– Так ты тоже?..
Молчание. Дождь стих. Тяжело мне было, и все-все, что я до той ночи о Нимжане думала, таким бредом показалось. Все проще, гораздо проще – оказался один, без сил, и что удивляться, что ко мне потянулся?..
Я не запомнила, изменился ли Рейге с того времени, как я была там в последний раз, я даже не захотела задержаться в городе. Довела Нимжана до нужного дома, попрощалась, отоспалась на постоялом дворе и отправилась домой.
Нимжан не пытался меня задержать, хотя я надеялась на то. Что-то внутри меня, что-то колючее, царапающее, не позволяло сказать ему прямо: «А расскажи мне, что ты видел раньше вокруг себя, расскажи ярко, чтоб я тоже хоть на миг прикоснулась к тому, о чем могу только мечтать». Мне было жаль старика, и он это понимал. И молчал, должно быть, из-за гордости.
– Не рассказывай это всем... – попросил он, когда мы прощались.
– А Рхис-то знает?
– Он – конечно. Потому и тебя нанял... Прежней порой я бы сам с любой напастью справился.
Он попросил передать ученику письмо – сказал, совсем недавно в голову пришло, Рхис знать должен. Оно жгло мне руки, до того хотелось прочесть! Чувствовала, знала почти что, – про меня там написано! – однако ж сберегла, не открыла, не посмотрела.
Вернулась, как обещала... Лебеда обрадовалась, а Плакун отозвал меня в сторонку и спросил прямо:
– Ну и зачем пришла?
– Должна была, – просто ответила я.
– Явилась бы через неделю-другую, ничего бы страшного не произошло, – сквозь зубы пробормотал Плакун.
– Ты не рад мне, что ли? – попробовала отшутиться я. Плакун только улыбнулся и покачал головой. Не рад, потому что видит, как тяжело долго на одном месте сидеть. Потому что желает добра.
Оказалось, Рхис приходил за день до моего возвращения.
– Вообще-то, обещал сегодня зайти, – сказала Лебеда. – Сказал, по времени ты должна бы уже вернуться... Он ждет.
Лебеда говорила про колдуна, а я слышала ее прошлое волнение – а вдруг я все же не приду? Никакие обещания не подействовали...
И снова встретиться нам с Рхисом беда помогла – на этот раз посерьезнее, чем простая ссора в Общем Доме.
Рхис не появился, и отчего-то стала беспокоиться уже я. Разбирая вещи, я положила письмо на полку и придавила одним из своих ножей – и вот уже на следующее утро схватила и нож, и письмо, и отправилась искать дом Рхиса. Он объяснял мне как-то, где его можно найти, но запомнила я плохо. Спросила у Йорле, не постеснялась подойти к людям, старающимся не смотреть мне в глаза... Сама не знаю, откуда вдруг взялась во мне та бойкость.
Нашла, но в маленьком домике со ступенями, от старости осыпающимися по краям, никто не открыл мне дверь. Я стучала поначалу осторожно, оглядываясь по сторонам, как вор, а затем разозлилась, замолотила кулаками со всей силы.
Тишина. Только тревога растет, душит... С трудом в себя пришла, напомнила – дел у мага и так хватает, на работе, должно быть.
– Ты чего это, дверь ломать вздумала?
Я обернулась на голос. И кто же решил позвать стражника?!
– Знаешь, чей дом?
– Знаю, – нахмурилась я и встряхнула головой. – Да как не знать! Договор у меня с этим магом, дело исполнила, а оплаты нет.
Страж, уже многозначительно оглаживающий рукоять меча, вздохнул и хмуро произнес: