Воскресенье утром снег блестел точно шкура полярного медведя, после того как её промыли с шампунем и просушили феном. Небо искрилось синевой и на нём не хватало только таблички «осторожно, окрашено». Дворники работали лопатами с широкими лезвиями. На крыльце, перед входом в здание, курил парнишка с большими глазами, в шапке с вышитыми египетскими узорами. Для удобства снял одну перчатку. Вдыхая дым, заставлял кончик сигареты вспыхивать алым, словно подавая пример светофору.
Ласточка остановилась на крыльце. Ни единого облачка. Слепило глаза солнце. Было не так уж и холодно.
— Привет — сказал парень. По шапке бежали квадратные колесницы, управляемые составленным из квадратиков людьми. Египтян легко рисовать, они так неестественно держат руки: — Ты новенькая?
Ласточка кивнула. — Я Толя — представился парень и кивнул в сторону дверей: — Вечно они по выходным работают. И тебя, не успела устроиться, дёрнули.
Ласточка неопределённо пожала плечами.
— Зато столовая здесь классная. Нигде такой не встречал: всё бесплатно.
— Я знаю — сказала Ласточка. Повинуясь неожиданному импульсу, спросила: — А ты кем здесь работаешь?
Ни тени сомнения на большеглазом лице под египетской шапкой. Не допустив ни мига промедления, Толя ответил: — Электриком. — Затянулся, выпуская почти невидимый в ярком солнечном свете дым.
— Вот значит, как оно действует — подумала Ласточка. Она стояла, переминаясь с ноги на ногу, пока Толя курил. Просто так, за компанию.
В большой комнате, где в будни для новичков проходили занятия, собрались человек двадцать. Большеглазого Толика перехватила по пути Наташа Бутинко. В комнате Антон, с как всегда прилизанными волосами, сидел на подоконнике, хотя свободных стульев оставалось сколько угодно. Сидя на подоконнике, он напоминал музыканта, который старается выглядеть неряшливым, чтобы окружающие думали, что у него есть талант.
Лена наскакивала на бородатого новичка, требуя рассказать всё как было и ничего не скрывать от коллектива. Бородач в сером свитере выглядел словно воин в кольчуге. Кто-то прошептал Ласточке на ухо: — У нас здесь общество анонимных властолюбцев, рассказываем как провели первый вечер, после того как получили власть. — Девушка остановилась послушать.
Бородач отмахивался от Лены, но та, увертываясь от длинных рук, требовала: — Нет, ты расскажи.
— Что там рассказывать — бородач очередной раз махнул рукой, лишь самую капельку не заехав Ленке по носу: — Этого гада, который свой джип на газоне паркует. Приказал ботинки лизать.
— И? — Лена прямо дрожала от нетерпенья.
— Он лижет — рассказывал бородач — А у меня такое ощущение, будто это я сам языком по искусственной коже вожу. Не выдержал — стёр ему память. Дома дважды рот полоскал. До утра во рту стоял вкус собственных ботинок. Уже думал и правда лизнуть, чтобы сравнить такой ли он как себе представляю.
— А водитель джипа?
— Будет машину за триста метров от дома оставлять. Пусть живёт хамом, его исправлять только в грязи мараться. — Бородач смущённо умолк.
— Здравствуй, Оля! — Лена заметила Ласточку и переключила внимание на неё: — Давай, рассказывай.
— Что рассказывать?
— Да первый вечер. Что тогда делала?
Присутствующие смотрели на Ласточку. Только бородач с показным усердием тянул из серого свитера выбившуюся нитку.
Ласточка стояла ближе всех к двери, но этим шансом не дала воспользоваться Лена, вцепившись в руку. Пришлось рассказать: — Велела прохожему отдать все наличные деньги.
— Отлично! — воскликнула неугомонная Лена: — А дальше?
— Вернула за исключением двух тысяч с копейками — словно оправдываясь, Ласточка быстро добавила: — Я хотела приказать ему хорошо себя чувствовать, но когда про это подумала, было уже поздно.
— Горе луковое — Лена возвела глаза к потолку: — Ответь хотя бы, на что потратила честно ворованные две тысячи?