— Просто дрейфишь, — вставил Манулов.
— Я? Нет. Знаете, слушая её даже на этом корявом языке трудно удержаться и не крикнуть с остальными. Что они кричат? Что за клич? Никак не пойму.
— Хвалят кого-то… — безразлично буркнул Руслан.
— Смотри! — Мирослав указал на Молнию.
Девушка расправила ладонь, и чёрная точка выплыла из её рук. Зародыш звездолёта медленно летел над каргонцами к створкам ангара, озарённым голубоватым свечением силовой завесы. Все, включая каргонцев, как заворожённые провожали его взглядом. Миникорабль прошёл сквозь силовую сетку и исчез в черноте космоса. Некоторое время ничего не происходило, и все ждали, чем закончится это небольшое представление.
Уже с минуту висела тишина, как что-то неуловимое, но ощутимое как порыв ветра, пронеслось по ангару. На фоне космоса, словно бы на синем экране, разыгрывалось необычное представление: зародыш разворачивался в красивый корабль, как из куколки раскрывается бабочка. Некоторые части уже проявились в полной мере, а другие — только-только начали вырисовываться. От этого создавалось впечатление, что гигант невидимыми руками ваяет новую скульптуру, растягивая и переминая глину. «Лепка» проходила невероятно быстро, и постепенно становилось ясно, какую форму приобретает корабль: слегка приплюснутый диск со сферическим утолщением в центре. Ни двигателей, ни шлюзов, ни орудийных портов я не заметил. Преобразования не кончались, пока не исчезли последние неровности.
Перед нами предстал звездолёт, корпус которого серебрился в лучах древнего светила и переливался всеми цветами радуги и даже неизвестными мне: таких я раньше не встречал и видел их скорее внутренним зрением, нежели чем глазами. Как такое возможно? И вообще что я о нём знаю? Только то, что такие звездолёты создавались предками создателей Молнии во времена Первого Противостояния. Но с кем?..
— Готовьтесь, мы сейчас полетим, — услышал я ободряющий голос Молнии. Она обращалась к нам.
* * *Стартовали мы через час. Челнок каргонцев не предназначался для людей: кресла раза в два больше привычных, а что говорить об остальном. Кто со второй, а кто с третьей попытки, но мы смогли натянуть на себя тяжеленные ремни безопасности. Но никто не протестовал. Да и вряд ли кому-нибудь пришла подобная бредовая при данных обстоятельствах мысль. Сопровождающие каргонцы смотрели на нас с плохо скрываемым снисхождением. Конечно, куда нам, низшей расе…
Не считая пилота, каргонцев было пятеро: капитан Корон, доктор Риу и трое солдат, облачённых в угловатую и тяжёлую броню. На груди одного из них проступала золотистая гравировка в форме пятиугольника с солнцем посередине — значит, этот офицер отвечал за безопасность на корабле. Но вид каргонской защиты был хоть и солидный, но тяжеловатый. То ли дело наши лёгкие и прочные бронежилеты. Вот только одна проблема: рассчитанные на кинетическое оружие, они хуже защищали от плазменного, а в войне каргонцы предпочитают второе. А вот доспехи сидящих передо мной десантников, как мне показалось, одинаково хорошо справятся с обоими видами. С виду их амуниция напоминала отлив по форме из металла: большой нагрудник, похожи и поручи, из которых по движению руки выдвигались лезвия. Я подсмотрел этот приём, когда поднимался на челнок: бойцы проверяли снаряжение. Мне ещё тогда подумалось, что не зря наши солдаты пытаются избежать рукопашной. Здесь у каргонцев солидное преимущество: и в размере, и в защите. Вот только вес снаряжения каргонцев не смущал. Или вся броня только казалась тяжёлой? Надо будет как-нибудь проверить…
Я посмотрел на друзей. Если Манулов и Северин были сосредоточенны, то Мирослав уже чуть ли не открыто ликовал и не сомневался в том, кто поведёт это чудо древней техники. А Белоусов, конечно, ожидал новых тайн и открытий. А чего ждал я? Новых приключений? В том числе. Нет, я хотел всё сразу: и управлять кораблём, и новых тайн и новых побед. Жадно хотел! Как воды в пустыне. Теперь, когда многое открылось мне, я мечтал о большем.
— Красота какая… — вздохнул Мирослав.
Я выглянул в иллюминатор и согласился с нашим пилотом. Отсюда, всего в нескольких километрах звездолёт казался ещё более величественным и загадочным. Цвет оставался прежним, но по корпусу бегали разноцветные полосы, словно часовые стрелки.
— Что это? — спросил я у Молнии, даже не уточняя — она понимает и без слов.
— «Рад вас видеть».
Пилот челнока что-то спросил, и она ответила по-каргонски, а затем пояснила мне:
— Он спрашивал, куда рулить.
Корабль не был ни большим, ни маленьким. По диаметру он был чуть больше «Звёздного Ястреба». Мы поднырнули под днище диска (хотя понятие верха-низа здесь условно) и приближались к сферическому центру. Поверхность корпуса была на настолько гладкой, что я заметил отражение нашего челнока. «Как со Сферой», — вспомнился мне первый контакт с тогда ещё безмолвным артефактом.