-- О твоем отце. –не солгала я. – О том, что хотела бы с ним познакомиться.
-- Старик будет от тебя без ума.
Прозвучало в ответ с ноткой ревности. Ревность Аэрто была беспочвенна и нелогична. Он умудрился приревновать меня к Грегу и даже управляющему замком. Но самым главным воображаемым соперником его был Александр. Я уже поняла, что упоминать его имя хотя бы вскользь опасно. Что все, что связано с Александром заставляет Аэрто скрипеть зубами, ощетиниваться словно еж.
-- Я думаю, он бы хотел для тебя более родовитую невесту. А я…
-- Малышшка, ты – моя Искра. Иногда мне кажется, ты околдовала меня. Даже, когда я сплю, ты снишься мне, когда я просыпаюсь, то первым делом хочу тебя видеть. Ты ведь испытываешь то же самое.
-- Я… я хочу увидеть родных.
Пора научиться врать. Без этого умения, я не выживу.
-- Я твоя семья. А потом у нас родятся дети. У нас обязательно получится завести детей. Зачем тебе кто-то еще?
Моментально вышел из себя мужчина. В его воображении мы уже воспитывали дюжину беловолосых детишек. Он даже придумывал имена и с каким-то отчаяньем живописал мне, как они будут выглядеть. Он все приговаривал, что сразу после свадьбы отправимся к врачу и он «теперь уж точно что-нибудь придумает». Я не смогла скрыть отвращение, представив Аэрто отцом своих детей. Нервозного, озлобленного и самовлюбленного мужчину. Нет… детей у нас с принцем не будет.
-- Отпусти, -- я сделала шаг назад. А Аэрто забормотал:
-- Не отталкивай меня, малышка. Я так тебя люблю. Если ты уйдешь, я умру. Кира. Я умру. – Аэрто упал на колени и схватил меня за юбку. В этот момент дверь в его кабинет бесшумно распахнулась.
-- Ты знаешь, что ведешь себя как сталкер? – раздался женский голос со стороны.
-- Аэрисса… -- прошипел Аэрто. Я узнала это имя. Так звали младшую сестру Александра.
-- Здравствуй, дорогой двоюродный братец.
-- Древняя кровь приветствует тебя. Что ты здесь делаешь?
Аэрто отпустил подол, так что я смогла повернуться к незваной гостье. Лишь то, что я уже видела детей Луны позволило мне удержаться от крика.
Сестра Александра отличалась огромным ростом и потрясающей худобой. На ее лице горели глаза, похожие на два расплавленных рубина или лужицы свежей крови. Блестящей, такой алой, что становилось страшно. Ее подбородок выпирал сверх меры, а пальцы на руках были неестественно длинны. Надбровные дуги нависали, придавая ее лицу угрюмое выражение. Синие, яркие вены переплетались на лице и шее, и выделялись куда сильнее, чем у других знакомых итхисов. Аэриса не пыталась замаскировать свои отличия, она выставляла их на показ. Вместе с нем у нее был красивый рот, изумительная шея и подтянутая фигура. Она носила белый костюм-комбинезон прямого кроя. Движения изящные и полные внутренней силы. Молодая женщина достала тонкую сигарету и зажигалку из крохотной сумочки, поднесла ко рту и закурила.
-- Приехала познакомиться с твоей новой невестой в неформальной обстановке. – Сказала она, выдыхая сладковатый дым -- Ты, быть может, совсем не беспокоишься об общественном мнении, а мне нужно придумать какое-нибудь объяснение тому, что наша с тобой помолвка внезапно оказалась расторгнута.
Аэриса подошла ко мне и чмокнула воздух возле щеки. От нее пахло цветочным парфюмом и сигаретным дымом. Странно приятная смесь запахов.
-- Он едет за тобой. – тихо сказала мне девушка, приблизившись на максимальное расстояние -- он будет на празднике.
Пока Аэрто притворно кашлял и высказывал Аэрисе что-то о вреде курения на октавийском, я переваривала полученную новость. В груди образовалось то самое щемящее чувство, от которого перестаешь дышать. Он едет за мной. Александр заберет меня отсюда, он спасет меня. От одной только мысли, что я его увижу подгибались колени. Как же я соскучилась по его спокойной мощи, холодному расчётливому разуму и доброте.
Принц тихо выругался, скорее всего он совершенно позабыл о своей настоящей невесте.
-- Все поймут… -- сказал он после короткого раздумья. Он не стал обнимать Аэрису или как -иначе выражать родственные или не родственные чувства. Одного взгляда на этих двоих хватало, чтобы понять: их помолвка была договорной, чувства в ней отсутствовали. – В конце концов Кира – моя Искра. А «Искра» священна.