Было удивительно слышать про жизнь Александра в молодости. Я то представляла его эдаким затворником, а он оказывается, много где побывал. В ответ на мою ремарку, босс пояснил:
-- Не один Артур знает, как покрасить волосы, и умеет пользоваться автозагаром- пожал плечами он. А я прыснула от смеха.
-- То есть ты красился в шатена и пользовался косметикой?
-- В брюнета, Кира. И волосы отращивал. Выглядел я, нужно признаться, отвратительно, но это позволяло быть на людях и не привлекать к себе излишнего внимания.
Мы вошли в розовую гостиную. Александр зажег свет, нежно, словно касаясь, посмотрел на кружевные рукава и ворот, ласкающие мою шею. Впрочем, я бы могла стоять в рубище, а он бы смотрел на меня с восхищением.
-- И что изменилось? Почему ты больше не скрываешься?
-- Пусть лучше люди сторонятся меня, так безопаснее для большинства. Не многие могут противиться моему прикосновению, – мой босс задумчиво нахмурился. Имя его бывшей секретарши повисло в воздухе. -- Нас сторонятся, называют ночными демонами не просто так, Кира. Раньше люди знали о псевдоискре, но наши … хм…имиджмейкеры отлично поработали, чтобы стереть эту память. Вот и остались мы в народном фольклоре бледными демонами, которых стоит опасаться.
Скорее всего речь опять об инквизиции, к которой итхисы приложили руки. Мне нравилось, когда Александр что-то объяснял, он не заставлял меня чувствовать себя дурой от того, что я чего-то не знала. В отличие от Аэрто, в каждом слове которого звучало самодовольство, стоило затронуть тему, в которой он разбирался лучше остальных, Александр не пытался компенсировать за мой счет свои комплексы.
-- До Галины был еще кто-то?
Мужчины кивнул, а я мысленно щелкнула себя по лбу. Не стоило поднимать эту тему, она наверняка болезненна. Я никогда не отличалась неконтролируемым любопытством, но тишину нужно было как-то заполнить. Разговор позволял забыть о том, что в главном зале сейчас продают людей.
--Был. Три девушки. Моя секретарша, про которую в компании говорят, будто она выбросилась из окна, -- эту байку я наслушалась в первые дни работы в «Азаик», правда наши сотрудники развлечения ради придумывали столько историй про Александра, что я давно не верила в них. – С ней сейчас все хорошо. Как и с девушкой Элио. Была… есть еще одна женщина. Это произошло в те годы, когда я только учился. Ее зовут Нора – Александр замолк на мгновение, и я хотела попросить его не продолжать, но он заговорил вновь, -- Я повел себя как свинья по отношению к ней. Также, как Артур по отношению к тебе, Кира.
Братец Александра взял меня за руку, решив проверить, его ли я вторая половинка. Ошибся, но подверг меня риску. Только моя суть эодэртэ оберегла меня от участи стать пускающей по нему слюни идиоткой. Когда Александр узнал о том, что сделал Артур, он за ухо притащил его ко мне извиняться.
-- Мы учились на одном потоке. Она была самой красивой девушкой на факультете, а я… Нескладный, с пятнами автозагара, в перчатках, которые объяснял псориазом, скажем так не пользовался популярностью. Я долго оправдывал свои действия тем, что почувствовал в Норе свою вторую половинку, но правда была в другом. Мне хотелось, чтобы из всех парней она выбрала меня, чтобы она именно на меня смотрела с обожанием. И я взял ее за руку. А она полюбила меня на всю свою жизнь.
Воспоминания причиняли Александру боль даже сейчас. Он испытывал огромную вину, а значит, добром эта история не кончилась. Обычное в общем-то желание в девятнадцать лет быть парнем самой крутой девчонки. Вот только у Дарка было средство для того, чтобы эту мечту осуществить, не считаясь с истинными желаниями объекта своей страсти.
-- Как я и мечтал, мы ходили за руки по коридорам, она смеялась моим шуткам, не переставала восхищаться всем, что я делал. Мне завидовали, не знали, каким образом я ухитрился ее завоевать. В одночасье я стал очень популярным, все было так, как я мечтал. Так продолжалось год. А потом… А потом мне надоело. Нора по прежнему была в меня влюблена, а я чувствовал фальшь в каждом ее слове, признании, жесте. Я не знал, куда от нее деться. Она утомляла меня, казалась навязчивой. Ее любовь душила, а хуже всего было то, что я сам был во всем виноват. Я начал вести себя как скотина по отношению к ней. Но и это не смогло заглушить ее чувства. Я рассказал ей правду о себе, псевдоискре, о том, что воспользовался ей. А Нора приняла эту уродливую правду и уверила, что ей все равно. Мы расстались по моей инициативе, и я уехал на другой конец света. Нора следовала, куда бы я не уезжал. Любила издали. И эта любовь была не разрушительной, а созидающей. Именно Норе принадлежит идея создания «Азаик», она вложила всю свою душу, силы, время в эту компанию. В начале я думал, что если она останется вдали от меня, в Европе, то со временем псевдоискра погаснет. А дело, которое я ей поручил, позволит ей не натворить глупостей. Но прошло больше двадцати лет, Нора по прежнему любит меня. Я виноват перед ней. Страшно виноват. Только настоящий урод мог бы поступить так с кем-то. Наверное, поэтому я выхожу из себя, когда слышу это слово. Оно слишком близко к истине.