Я осторожно отворила калитку и подошла к белой входной двери по гравийной дорожке. Болонка юркнула в дверку для кошек, моментально растеряв весь свой воинственный пыл. Спустя несколько мгновений дверь отворила та самая женщина, которая принимала у нас резюме в первый рабочий день. Она больше не выглядела такой уставшей, как в тот день, розовое платье пастельного оттенка прекрасно подходило к тону ее кожи, неброский макияж позволил скинуть лет пять. А может ей на пользу пошел развод. Кто знает…
-- Добрый день. Меня зовут Кира Белл, мне нужно с вами поговорить.
Ясные глаза расширились от удивления. Хелен с явной неохотой отошла в сторону, пропуская меня в свой дом.
-- Проходите.
На стенах висели картины, разноцветные цветы, словно сотканные из воздуха вырастали из стен. Больше ничем увиденное мной не отличалось от сотен похожих домов. Мебель, подушки – все уютно-обезличенное, практичное, безупречно новое и словно подобранное по каталогу без особенных размышлений. Только благодаря игрушечной детской коляске и кукольному домику, в котором обитали ушастые зайцы в платьях можно было побороть ощущение, будто находишься в картинке из журнала. Хелен опустилась в кресло, натянутая как струна, мне указала на диван, где лежала собака, высунув розовый язык и капая слюной на новую обивку.
-- Около полугода назад вы исправили мое резюме, чтобы оно соответствовало требованиям главы корпорации «Азаик»… -- я старалась говорить уверенно и спокойно, так, словно имею прямые доказательства того, что это сделала именно она. На самом деле доказать, что именно Хелен стала тем человеком, который подменил бумаги было довольно сложно. Слишком много людей работают в Азаик, а резюме новых соискателей никто не прячет за семью замками.
-- Послушайте, -- она наклонилась и заговорила быстрым свистящим шепотом, -- моя задача заключалась в том, чтобы вы прошли в третий этап собеседования. Я ее выполнила. Если Дарк вас уволил, здесь уже моей вины нет, так что деньги я не верну.
Попалась! Она не поняла, что своими словами только что подтвердила все подозрения. Итак, кто-то заплатил Хелен за то, чтобы она увеличила мои шансы получить работу. Вопрос только в том, кто…
-- Хелен, мне нужно узнать все о человеке, который вам заплатил. Как он с вами связывался, выглядел, что говорил.
Она поняла, что допустила оплошность. Женщина упрямо сжала губы, кажется мне сейчас укажут на дверь. Чтобы этого не произошло, я заговорила:
-- Деньги имеют свойство заканчиваться, Хелен. А в силах Александра Дарка сделать так, чтобы вы никогда не нашли работу. – Я позволила появиться на своем лице гадкой улыбочке. Вот так, думай, что блондинистая дрянь спит и видит, как испортит твою жизнь. Легко напугать мать маленького ребенка. Ради будущего своего чада она пойдет на что угодно. Я знаю, у меня пусть не было настоящего любящего отца, зато судьба послала мне две мамы.
Мои слова пронзили ее словно стрелы. Руки с хорошим маникюром принялись мять край накидки кресла. Собака почувствовала нервозность хозяйки и принялась громко лаять. Будь она побольше – то бросилась бы на меня. Женщина повысила голос, чтобы перекричать заливистый лай.
-- Я подумала, вы чье-то протеже. Или засланец от конкурирующей фирмы. Тогда мне было все равно, мне предложили хорошие деньги. Я ничего не знаю. Ни имени, ни как человек выглядел. Даже не знаю, мужчина это или женщина. Все инструкции, задаток и оплату я получила по почте в конверте без адреса. Ничего я не знаю. Ничего…
Нежный голосок прервал этот превратившийся в допрос разговор:
-- Мамочка, это кто? – бледная, худенькая как тростинка девочка показалась на лестнице. Она взглянула на меня огромными провалами черных глаз и улыбнулась, приняв меня за новую знакомую своей мамы. Не должно быть у ребенка подобного взгляда. Будто она видела то, что ни один ребенок видеть не должен. Лейкоз, больницы, капельницы для переливания крови и дни слез и боли для нее и ее мамы. У меня внутри что-то оборвалось. Я не имела права давить на эту женщину, которая перенесла подобные испытания. За худенькими плечиками девочки болтался школьный ранец розового цвета, на лямках светились светоотражатели. Хелен дернулась, улыбнулась и смахнула набежавшие на глаза слезы. Она не могла сейчас говорить, дрожь в голосе бы выдала, что мы вели отнюдь не дружескую беседу.