В расстройстве Инна решила ускорить процесс. Она пошла по валунам, торчащим из водоема на расстоянии шага, до вырезанных в скале ступенек. Но возле них остановилась в затруднении: а дозволено ей, идти дальше? Девушка оглянулась, желая уяснить, почему граф не сопровождает ее. Заметив взгляд Инны, маг опомнился, и, зашептав заклинания, направился к ней. Ожидая его, девушка осмотрелась, и обратила внимание на гранитную табличку, выделяющуюся совсем не страшной куклой. Повинуясь внезапному порыву, Инна протянула руку, взяла из рук куклы холщовый мешочек, и заглянула в него. В нем оказалась пожелтевшая фотография женщины-калеки с младенцем, неудобно лежащим на ее больных руках. На шее младенца виднелся простенький деревянный крестик, находящийся тут же, на дне мешочка. Инна перевернула фото и прочитала с обратной стороны надпись, коряво написанную карандашом: "Юрочка после крещения с моим крестиком". Ошеломлённая девушка открыла рот, что бы сообщить о своем открытии подошедшему Юрию Афанасьевичу. Но он не стал слушать и увлек ее за собой вверх.
Колдун поставил Инну между смердящими гробами и приступил к ворожбе. Водопады сразу испустили сверкающий молниями туман, закрывший увитые воздушными корнями стены провала. Каменное дно озера покрылось трещинами и медленно опало в мрачную, с адским пламенем в глубине, абиссальную пропасть, над которой скала осталась висеть благодаря ледяной линзе.
Расставшись с образом доброго волшебника, граф перевоплотился в дракона, извергающего огонь. Им он поджег магические знаки и надписи вокруг. Пока Инна пыталась проснуться, у нее над головой вспыхнула гигантская шаровая молния, подобие звезды, и даже в пропасть проник свет, похожий на первозданный свет Божий. Инна увидела, что возле нее белым-бело, и даже она выглядят, как снег на горной вершине ослепительным солнечным днем. Ей захотелось радостно запеть от невесть откуда взявшегося чувства счастья, однако оно разом исчезло и заменилось горечью, когда послышался знакомый низкий трубный звук, издаваемый предметами, ею ошибочно принятыми за канделябры. Это была ужасная, ни с чем несравнимая вибрация, похожая на завывание, вырывающееся из горла шамана, камлающего возле племенного тотема.
Мозг девушки, терзаемый магией, не мог долго выдержать такого воздействия, она почувствовала угрозу паралича личности. В отчаянии Инна вспомнила дядю, и часто повторяемые им слова бессмертного Бога: " всякий, кто призовет имя Господне, спасется".
-КОГО ты видишь, Иванка?- вдруг услышала девушка вопрос, заданный голосом недавно любезного ей графа. Глазами, мутными от дикой головной боли, она огляделась по сторонам, пытаясь догадаться, о чем он спрашивает. Инна заметила, что туман под ее взглядом рассеивается, и она видит людей, их прошлое, настоящее, будущее, прозревает на племена и народы. Против ее воли губы разжались, и она сказала колдуну желаемое им.
- А теперь, скажи, ЧТО ты видишь, Иванка?- вновь спросил дракон, вкрадчиво, как бы намереваясь узнать ответ, и одновременно исподтишка удостовериться в том, что она перестала сопротивляться и считает его волю своей. Однако этим вопросом и интонацией он себя выдал, Инна поняла, что дракон сам не имеет возможности увидеть то, что видит она. Без королевы он слеп, она нужна ему гораздо больше, чем можно было бы представить.
Конечно, Инна всегда была влюбчивой до беспамятства, но осталась девицей, поскольку врожденное целомудрие, в конце концов, брало свое. Романтическая пелена, окружающая ее очередного избранника, неизменно падала, показывая ситуацию такой, какая она на деле. Так случилось и сейчас: девушка вполне осознала, в какую страшную историю попала, и нашла силы, чтобы произнести имя Христово. Она сразу ощутила в сердце светлую энергию Бога, и неожиданно для дракона сказала ему то, что он совсем не ожидал услышать:
- Я вижу, что мы стоим на темном престоле, когда ты совершаешь службу дьяволу. И если в основании Христианских престолов лежат кости св. мучеников, добровольно отдавших жизни за веру, то в основании этого престола находятся останки женщин, замученных колдунами, такими же властолюбцами, как и ты, ради сатанинской Силы. Ты хочешь заставить меня жить с тобой рабской, несчастной, короткой жизнью, по истечении которой я стану твоим жертвоприношением аду, и коварно называешь это любовью! Я поражена такой подлостью! Возмущена, видя, насколько ты презираешь женское достоинство, и мнишь себя выше всех людей!
-Ну, хорошо, хорошо! - сказал дракон, отступив. По его реакции Инна поняла, что поразила крепостью характера, и тем самым приобрела еще большую ценность,- тогда расскажи мне, если ты такая умная, что такое настоящая любовь? Сама-то, знаешь? - спросил он.
- Ты, чернокнижник, испытавший все земные и неземные наслаждения, колдун самой высокой степени посвящения, имеющий доступ к любой мистической прелести, не представляешь, что такое обычная человеческая любовь? Ха-ха! Тогда слушай! Любовь-это как тонкий аромат букета свадебных цветов, от которого невесту переполняет счастье. Как теплый солнечный закат, дарящий красоту тому, кто хорошо прожил день, и радуется, что будет жить завтра. Как морской прибой в штиль, когда волна мягко ложится на песок пляжа к твоим ногам, и ты чувствуешь ласку океана, колыбели жизни.
- Ты описала не любовь!- захохотал дракон, паря в воздухе без всякой опоры в метре от Инны,- а ее родную сестру, нежность. Ты понятия не имеешь, о чем рассказываешь! Ты такая же невежа, как и я! А меня попрекаешь!
- Вы не хотите услышать, что такое любовь, ваше сиятельство! Вы желаете знать наверняка! Так знайте же, что нет на земле сильнее чувства, чем любовь матери к своему ребенку!- произнесла девушка и показала окутанному молниями магу фотографию из мешочка. Дракон, все еще хохоча, захотел вырвать из рук девушки кусок бумаги и превратить в пепел, но его пальцы, коснувшись травмированной руки Инны, замерли, когда он увидел изображение. Инна внезапно ощутила, что по высшему изволению дух женщины с фотографии находится рядом, и, вдохновленная им, ласково, как может говорить только мать, произнесла на языке уроженцев Лова:
- Любимый мой, опомнись!- после чего одела на шею дракона материнский крестик.
Лицо колдуна перестало светиться, горящие мистическим огнем зрачки потухли, черные как воронье крыло волосы побила седина, а моложавое лицо избороздили морщины. Граф превратился в человека своего возраста, на глазах которого появились слезы.
Дьявольские видения, колдовской антураж, магический свет - на мгновение все исчезло, за исключением скалы, озера, и прочих естественных вещей. А затем вернулось, и Инна стала свидетелем ужасного трясения тверди, водяной и воздушной стихий, закончившейся тем, что умершие драконы поднялись из гробов, и, вызывая совершеннейший ужас своим видом, пошли к ним.
Девушка в панике закричала. А Юрий Афанасьевич, желая защитить, обнял ее. Инна в страхе прижалась к его груди, и неожиданно сделала открытие, что у колдуна тихо бьется сердце, еще хранящее место для настоящего чувства. Она вдруг поняла, что и граф чувствует ее пульс, он у них одинаков, и что они, как это ни странно, пара!