Последняя дверь медленно отъехала, скрываясь в двенадцатидюймовой монолитной стене. Пирс вошел в каменное подземелье ГИДРЫ и замер напротив подвешенного в центре на мощных цепях, время от времени светящихся сине-фиолетовыми разрядами. Вербаниум — изобретенное в лабораториях вещество, по прочности на порядок превосходящее вибраниум.
В каменном мешке не было окон, тусклый свет включался по часам каждый раз в разное время и с разными интервалами. Подавлять, лишать воли, дезориентировать. Чтобы не забывал, кто он и кому принадлежит.
Большой удобный диван, на котором Пирс за эти годы провел не один час, смотря в глаза бьющейся в пытках игрушке, — единственное из удобств. Развлекается он со своим любовником в собственных апартаментах, куда того приводят закованным в усиленные наручники. А потом уводят обратно. Сюда.
Здесь тот с тех пор, как в тридцать пять попытался бежать. Поймали. Выкачали всю кровь, и, искусственно поддерживая сердце, почти сутки прогоняли по кровеносной системе специально разработанный препарат, по функциональности похожий на кровь, но разжигающий в теле буквально пожар. Полное ощущение, будто ты сгораешь изнутри. Несостоявшийся беглец тогда так орал, что Пирс возбудился, как никогда раньше. Так, что, перевернув на живот, по-звериному трахал оплетенного трубками пленника.
После наказания тому закачали обратно собственную кровь, но та странным образом преобразовалась после смешения с остатками препарата, и собственность остановилась в физическом старении. Ни врачи, ни биологи ГИДРЫ объяснить феномен не могли, а Пирса замерший в самом соку любовник более чем устраивал. К тому же, тот стал значительно сильнее физически. И тогда-то и родилась в голове Пирса мысль сделать из него еще и совершенное оружие.
Больше десяти лет понадобилось, чтобы довести его до нужного уровня, обработать мозг, заложить во вживленные чипы необходимые параметры поведения в тех или иных ситуациях. Пирс гордился собой — Рамлоу помнил все, каждый проведенный в ГИДРЕ день, но вынужденно покорился. Делал то, что велят: вставал на колени, добровольно ложился под хозяина там и тогда, где и когда тот желал. А теперь еще и будет убивать тех, на кого Пирс укажет.
Но прежде чем оружие отправится на свое первое дело, необходимо наказать за срыв. Времени у Пирса мало, зато возможностей… Тупо трахать не будет иметь результата — Рамлоу с самого начала их «отношений» научился абстрагироваться, когда Пирс касался его. За себя тот давно перестал бояться. А вот…
Пирс подошел к обездвиженной игрушке, почти ласково коснулся живота. Выше пояса тот был обнажен, и рука медленно двинулась вверх по кубикам пресса, по покрытому пушком жестких волос торсу, замерла на шее. Вдруг резко сжав пальцы, Пирс поднял голову любовника, посмотрел все в такие же пустые, отрешенные глаза.
Ослабив натяжение цепей, он освободил пленника и швырнул в сторону дивана. Не спеша подошел, зная, что тот никуда не денется и напасть не посмеет. Опустившись на диван, наклонился и, нарочито ласково запустив пальцы в темный ёжик волос, стал гладить и ласкать.
И вдруг одной рукой рывком одернул голову назад, а другой развернул перед лицом стоящей на коленях жертвы голографический экран.
— Я. Тебя. Предупреждал.
Пирс не смотрел на экран, он не сводил глаз с окаменевшего лица пленника. И слушал крики тридцатилетней Карин, в дом которой пробрался грабитель, пожелавший не только кое-что прихватить с собой, но и поразвлечься с молодой, красивой женщиной.
Рамлоу сжался, его тело почти незаметно дрожало от переполняющих его ненависти и беспомощности. Зрачки расширились, ресницы дрожали.
— Закроешь глаза, ее не убьют, но покалечат на всю оставшуюся жизнь.
Коктейль ненависти и вынужденной покорности плескался в горчично-медовых глазах. У Пирса скрутило в паху. Пожалуй, по возвращении он его все же трахнет. А пока…
Пирс впился в сжатые губы жестким поцелуем, языком веля разомкнуть их. Рамлоу повиновался. Пирс насиловал его рот, пока крики на экране не перешли постепенно в хриплые стоны и всхлипы, и наконец не затихли. Пирс одним жестом свернул экран и повернул лицо пленника к себе.
— Ты сам виноват.
Он отпустил его, швырнув обратно в сторону клетки.
— Через два часа выдвигаемся. Твое первое дело, Солдат.
========== Часть 4 ==========
Небольшое по меркам Манхэттена трехэтажное офисное здание уже давно опустело. Лишь размеренно подмигивали глазки камер проходящим мимо поздним прохожим да через определенный интервал времени фигуры охранников мелькали в стеклянных витражах между этажами. Здесь располагались в основном юридические конторы, несколько частных судебных практик да более чем скромное детективное агентство, состоящие из сотрудников в количестве одного человека. И именно в замке его двери сейчас медленно поворачивалась, нащупывая нужные направления, обычная отмычка.
То, что хозяин агентства не напрягается дополнительной охраной, полагаясь на камеры на этаже, было видно сразу. Самая обычная дверь, самый простой замок. Поддавшийся без особых усилий со стороны того, кто явно не записывался на прием к некоему специалисту с именем «Дюк Маршалл. Частный детектив», как значилось на закрепленной на двери табличке.
Посетитель — крепкий высокий мужчина в черных футболке и брюках — медленно прошел внутрь и замер посередине комнаты. Оглядевшись по сторонам, подошел к столу. Тут он уже осторожничать и церемониться не стал. Запертый на ключ ящик был выдернут рывком и с «мясом». Сразу увидев то, что ему нужно, гость достал это и, сжав в руке, направился к небольшому дивану. Усевшись на него, бросил мимолетный взгляд на висящие на стене часы и, откинув голову назад, прикрыл глаза.
Не прошло и получаса, как в коридоре послышались тихие, но торопливые шаги. Очевидно, зная, что потребности в ключах уже нет, вновь пришедший сразу толкнул дверь.
— Какого черта? Кто Вы? — тихо спросил он, оглядываясь. Не заметив больше никого, кроме расслабленно сидящего на диване взломщика, прошел вглубь комнаты и замер напротив него.
— Как же Вы предсказуемы, Дюк, — послышался зловеще-ровный голос за спиной.
Детектив, впрочем, был явно неробкого десятка. Да и было видно, второго посетителя сразу узнал.
— Недоброй ночи, мистер Пирс, — усмехнулся он, оборачиваясь.
— Полностью с Вами согласен, детектив, — кивнул Пирс, входя в комнату и закрывая за собой дверь. Посетитель на диване продолжал сидеть с закрытыми глазами.
— Надеюсь, Вы не считаете меня полным идиотом, что хранит ценную информацию в столь легкой досягаемости? — детектив был еще и неглупым.
— Вы о показаниях этого сборища идиотов, называющих себя полицией? — улыбнулся Пирс, не спеша обходя комнату и располагаясь в кресле самого детектива за столом.
— Это сборище идиотов, как Вы выразились, — детектив никак не отреагировал на захват своего рабочего места, — на ближайшем заседании наговорит на пару пожизненных для Ваших людей. Достать Вас, к сожалению, не удалось, Вы — та еще склизкая гидра, но…
— Если бы Вы, Дюк, знали, как близки к истине, — перебил Пирс, улыбка резко исчезла с его лица. Он поправил на пальце серебряную печатку, на которой при желании можно было разглядеть изображение морской твари с множеством раскинутых щупалец.
— Если Вы пришли убить меня, — детектив подошел к небольшому столику, выполнявшему, судя по всему, роль бара, и плеснул в стакан немного дешевого виски, — то на исход дела это никак не повлияет. А бояться я перестал, еще когда из-за Вас потерял всю свою команду.
— Вам предлагали…
— Катитесь к черту, Пирс!
Стакан влетел в стену четко рядом с головой последнего, но тот даже не пошевелился, лишь еле слышно вздохнул.
— Без свидетелей Ваша информация гроша ломаного не стоит, и Вы это знаете не хуже меня, — Пирс невозмутимо обернулся на пятно от текущего по стене виски, в свете заглядывающих в мутные окна фонарей похожее на запекающуюся кровь, — а подтвердить, боюсь, будет уже некому, если Вы не наберете код.