Боясь признаться в этом даже себе самому, с восторгом и нежностью наблюдал за этой девушкой. Только она способна настолько меня расслабить, утешить, поддержать одной улыбкой, одним своим видом.
Новая затяжка. И вот ее взор наткнулся на меня совершенно случайно. Распахнутые в испуге глаза сразу прищурились, будто нашли цель, что так давно искали. А я ушел всего лишь несколько минут назад.
Вновь улыбнулся, в предвкушении закусив нижнюю губу — мой кобренок уже искал способ слинять от только что зарегистрировавших свой брак и пробраться ко мне. Следя за ее нелепыми попытками подойти к Нате Габидовой и сказать, что она на несколько минут отойдет, откровенно смеялся внутри.
Только вот стоило отвернуться, и Настя уже оказалась рядом.
— Что делаешь тут один? — Спросила, хмурясь.
— Покурить отошел, чтоб не мешать другим. А ты зачем приползла, змейка?
— Поинтересоваться, все ли с тобой в порядке?
Ха, видит меня насквозь. Не так давно я расстался с девушкой и никому, кроме Руса, об этом не рассказал. Нате знать это незачем, хотя, может, с ней поделился Габидов, а вот Настюшке совершенно не хотел говорить. Еще огорчать ее этой вестью… Зачем?
И так в последнее время многое от нее утаиваю. Во-первых, знаю, что Нейт в нашем отряде — это она. Во-вторых, об операциях, проводящихся без нее, девушка ничего не знает. На протяжении трех недель, кстати, именно из-за заданий мы редко встречались. Как командир «Кобры», я старался редко выводить ее на опасные миссии. На самые секретные и чрезвычайные летал сам, подвергая себя опасности, хотя Кодексом это не приветствуется. Если верхние узнают об этом, еще по щапке дадут. Да только какая разница? Главное, чтобы с моим вредным 165-сантиметровым гномиком все было хорошо.
Вот как все рассказать ей? Вывалить все разом? Испугается. А если еще и скажу Насте, что расстался с Анжеликой, потому что сравнивал ее и свою девушку, делая выбор в пользу подруги, то вообще атас. Кобренок обзовет меня извращенцем и скроется. Улетит от меня, куда подальше.
Ну какой здравомыслящий мужчина будет ставить в одну линию двух совершенно разных девушек, да и при условии, что они играют в его жизни разные роли?
Но на фоне этих мыслей о Мелентьевой, я совсем сошел с ума. У меня, конечно, всегда была к ней эта нежность, какое-то очарование, которое раньше я мог списать на дружескую привязанность и просто восхищение, как человеком. Сейчас это уже не катит.
Вот как два-три месяца мечтаю о том, чтобы она обнимала меня, целовала. Не дружески, в щечку, как это у нас обычно, а в губы, в засос. Чтобы нашептывала на ушко всякие нежности и даже непристойности. Чтобы, чувствуя мои руки на своем нежном теле, девочка стонала, извиваясь от желания.
От фантазий в штанах зашевелился дружок, понемногу напрягаясь. Однако, следующая мысль убрала его быстро: в салоне она отшутилась от моего комплимента, будто ей это было неприятно и ничего для нее не стоило. Раньше бы малышка поблагодарила или же мило спросила: «Ты правда так считаешь, Соболюш?» Раз такого не произошло, делаем вывод: Настя уже сейчас ощущает мой изменившийся настрой.
Из размышлений вывело лишь ее прикосновение к моему лицу. Нежная ладонь легла на щеку и большим пальцем мягко провела от носа. Затем рука двинулась дальше, задевая ухо и переползая к линии волос. Там-то и началось новое бурлящее возбуждение.
Приятные прикосновения пробуждали желание схватить девушку и впиться властным поцелуем в пухлые губки. Только понимание, что с ней так нельзя, останавливало меня.
— Жень, точно все в порядке?
Не заметил даже, как кивнул, стараясь насладиться мукой касаний еще больше. Я обязательно должен ей все рассказать. И нужно начать сегодня, но постепенно. Для начала можно хотя бы раскрыть тайну о том, кто я такой. Эта мысль отрезвляла меня, но присутствие Насти так близко мешало сосредоточиться, поэтому я решил, что для нее же будет лучше, если уйдет.
— Давай, возвращайся ко всем. — Развернув, осторожно подтолкнул ее в нужном направлении.
— Эй, а ты? — То ли обиженно, то ли возмущенно пролепетала она.
— Я сказал: иди.
Кобренок обернулась, чтобы посмотреть на меня, и тогда я понял, что слишком резко и холодно обратился к ней. Запустив пальцы в волосы, я провел пятерней по ним. Девушка, бросив: «Ну и пожалуйста, больше даже не буду о тебе волноваться!» отдалялась от меня.